Ситуация была очень сложной Ясно было только одно: папской дипломатии нужны деньги, и эти деньги Папа намерен привезти из Франции. Теоретически, у него было несколько крупных денежных сумм в королевстве: остаток от 200.000 ливров, которые Николай IV зарезервировал для себя, когда даровал децим королю Франции в 1291 году, 25.000 ливров, причитавшихся с епископов Тулузы за их назначение, 9.500 ливров с аббата Котэ и 6.000 ливров с великого магистра ордена тамплиеров. Поэтому 17 августа Бонифаций отправил итальянским банкирам в Монпелье распоряжение перевести 15.000 ливров в Барселону для Хайме II. Он не знал, что в тот же день Филипп Красивый запретил вывозить из королевства золото, серебро, драгоценные камни, оружие и лошадей без его разрешения. Банкирам было сказано, что они не должны переводить Папе Римскому никаких сумм, которые могли бы причитаться ему в различных качествах. В долгосрочной перспективе под угрозой оказывалась вся папская налоговая система, поскольку Святой Престол ежегодно собирал большие суммы денег с национальных церквей.
Решение короля было ответной мерой на буллу Clericis laicos. Папа узнал об этом только через три недели. На данный момент он все еще верил, что соглашение с Филиппом возможно, и использовал против него комбинацию примирительных мер и санкций. С одной стороны, 18 августа он приказал своим легатам провозгласить перемирие между Францией и Англией, которое должно было продлиться до 23 июня следующего года. Он также велел им приступить к публикации буллы Clericis laicos, которая до этого времени была известна епископам и правительству только в теории. С другой стороны, в тот же день он написал секретное письмо Филиппу Красивому, в котором проявил себя особенно любезным и стремящимся к примирению. Он выражал свое согласие на проведение конференции в Риме для урегулирования франко-английского конфликта: "Мы письменно сообщаем Вашему величеству, что если Вам угодно, чтобы переговоры о мире между королем Англии и Вами проходили при нашем дворе между полномочными представителями обеих сторон, то это угодно и нам, и что для достижения столь желаемого результата мы не пожалеем ни своей времени, ни своих усилий. Поэтому мы просим Вас направить полномочных представителей в соответствии с достигнутой договоренностью". Еще более удивительно, что в этом письме Папа с видом заговорщика упоминает о великом тайном плане, для осуществления которого необходимо присутствие Карла Валуа, брата короля: "Пришлите к нам Вашего брата под безобидным предлогом, например, для паломничества или семейного визита к его тестю Карлу II Анжуйскому; он сможет облегчить переговоры, поскольку Вы никому не можете доверять так, как ему, и тогда мы сможем осуществить этот великий проект, что будет только к Вашей чести. Но тише! Никому ни слова; это наша тайна: в глубине души мы размышляем о величии Вашей особы и прочном укреплении Вашей чести и вашего королевства, планы, которые мы никому не открывали. Для лучшего их выполнения мы хотели бы, чтобы рядом с нами находился ваш брат Карл, граф Алансонский, поскольку многие препятствия стоят против того, чтобы Вы позволили нам насладиться Вашим присутствием. Поэтому мы просим вас, чтобы, как только вы отправите своих полномочных представителей, вы сразу же отправили упомянутого графа, скрыв тайную причину этого путешествия от всех, кроме него. В качестве видимого предлога он может проявить желание совершить паломничество к гробницам апостолов, посетить нас или вновь увидеть короля Сицилии, своего тестя и его жену, а также познакомиться с их детьми, своими шуринами. Его присутствие может быть также очень полезным в переговорах между Вами и королем Англии, на которых мы намерены председательствовать, и Ваши полномочные представители получат от него полезные указания, поскольку вы никому не можете доверять так, как ему. Мы просим Вас написать нам по секрету, что вы решили относительно этого путешествия, чтобы мы могли более эффективно, с полным знанием фактов, подготовить реализацию плана, который мы сформировали".