Что касается другого брака, молодого Эдуарда и маленькой Изабеллы, то праздновать его было еще слишком рано, поскольку принцессе было всего восемь лет. Принц Уэльский — так его вскоре стали называть — должен был подождать, чтобы скрепить это будущее обещание мира между Плантагенетами и Капетингами.
После заключения Монтрейского мира и брака Эдуарда и Маргариты Филипп Красивый решил аквитанский вопрос в свою пользу. Фламандский вопрос остался нерешенным, но король остался с графом один на один. Более того, удрученный, покинутый своими союзниками и Папой, уставший, Ги де Дампьер в возрасте семидесяти пяти лет удалился в свой замок Рупельмонд и оставил управление графством своему старшему сыну Роберту де Бетюну. Король Франции не двигался с места: он ждал окончания перемирия, которое Папа продлил до 6 февраля 1300 года, чтобы завершить завоевание графства и продиктовать свои условия. Он четко соблюдал правило: всегда уважать закон, особенно когда он совпадает с его интересами. И в этом 1299 году у него действительно не было средств для возобновления военной кампании. Как обычно, казна была пуста, и даже больше, чем обычно, долги накапливались, а налоги не поступали в должгом объеме. Налогоплательщики шли на это очень неохотно, и королевским сержантам приходилось прибегать к жестким методам взыскания, в том числе с духовенства, которое не желало "отдавать кесарю кесарево". Ситуация была особенно напряженной в 1299 году, когда церковники, обремененные десятичными, пятидесятыми, сотыми, аннатами, понтификальными и королевскими налогами, оказали сопротивление. Люди короля прибегли к тактике силового давления. Епископ Анжера Гийом Ле Мэр описывает, как они "со множеством вооруженных людей врывались в аббатства, дома каноников и других церковников, заставляли открывать двери и дома, погреба, сундуки и амбары, брали все, что могли найти, и продавали на большом рынке, чтобы сразу получить деньги". Епископ упоминает о многочисленных случаях насилия, когда сержанты отбирали у священнослужителей лошадей и книги и возвращали их только в обмен на уплату налогов. В том же году Королевский совет получил аналогичные жалобы от архиепископа Тура Рене де Монбазона. Затем бальи Тура и Котантена были разосланы инструкции, в которых им предлагалось действовать несколько более гибко: "Если по решению нашего суда мирское имущество прелата должно быть конфисковано, довольствуйтесь сначала небольшой его частью, если только не будет приказано постепенно расширить конфискацию до большей части за упрямое неповиновение или наглое непослушание, не приступая к конфискации всего мирского имущества, если только это прямо не указано в наших приказах или этого не требует серьезность фактов". Король отчаянно нуждается в деньгах для проведения своей политики независимости, а найти их становилось все труднее. Мы уже видели, как администрация казначейства вынуждена была использовать все возможности, но и они должны были вот-вот закончиться.
Декабрь 1299 года: Филипп Красивый и франко-германская граница
Проблемы с деньгами не помешали Филиппу Красивому предпринять долгое и дорогостоящее путешествие в Лотарингию в декабре 1299 года, чтобы встретиться с новым императором — или, по крайней мере, королем римлян — Альбрехтом Габсбургом. Покинув Париж со всеми членами своего семейства, как и во всех своих путешествиях, то есть около 300 человек, с лошадьми, повозками и всем соответствующим снаряжением, Филипп прибыл в Вокулер 7 декабря, а на следующий день встретился с Альбрехтом, который с большим эскортом поселился в Туле, недалеко от деревни Риньи, на лугу Кватрево в Валь-де-Лосне. Они поздравляли друг друга, подписывали соглашения, "а затем, — говорится в хронике, — приехали погостить в Вокулер и устроили большой пир и торжества […] и пир продолжался шесть или семь дней". 15-го числа они расстались, и король вернулся в Париж через Мо. Стоимость поездки, подготовленной Пьером де Беллепершем составила 10.000 турских ливров.
Стоило ли путешествие того? Без сомнения. Следует отдать Филиппу IV должную справедливость: за исключением охоты, он никогда не путешествует просто так, а в такого рода встречах главные герои должны были демонстрировать богатство, которого у них нет, чтобы произвести впечатление на собеседника. Поэтому устраивались банкеты, танцы, празднества и даже поединки, которые король пытался запретить в своем королевстве. Но это было сделано ради благого дела. Прежде всего, чтобы узнать друг друга и установить дружеские отношения. Альбрехт Габсбург был значительной фигурой, и союз с ним мог оказаться очень полезным. Сын императора Рудольфа Габсбурга, умершего в 1291 году, он был самым могущественным из немецких князей и управлял обширными территориями, центром которых была Австрия. Именно власть Габсбурга над этими землями беспокоила курфюрстов в 1291 году, когда они предпочли более скромного графа Адольфа Нассауского в качестве короля римлян. С 1291 по 1298 год Альбрехт укрепил свою власть, подавив несколько восстаний, а в 1298 году он напрямую столкнулся с Адольфом, который потерпел поражение и был убит в битве при Гёльхайме. Избранный королем римлян, к большому неудовольствию Папы, как мы уже видели, он также имел планы на Богемию, Тюрингию и даже Голландию. В свои пятьдесят с лишним лет он был реалистом без излишней щепетильности, умелым, знающим, благоразумным и терпеливым для достижения своих целей. Одноглазый с 1295 года, довольно уродливый, он был холоден и совершенно лишен чувства юмора. Физический контраст с королем Франции, которому было за тридцать, и которого хронисты теперь регулярно называли "Красивый", был разительным, и можно представить, что во время встречи было мало восторженных речей, поскольку Филипп не оставил о себе воспоминаний как о весьма разговорчивом и теплом человеке. Но целью этой встречи было не установление приятельских отношений. Это было совещание по великим делам христианского мира, и с этой точки зрения согласие было полным. У Альбрехта и Филиппа было два общих противника: король Англии и Папа Римский. Поэтому их союз был естественным, оформлен договором и вскоре скреплен браком, заключенным в 1300 году между единокровной сестрой Филиппа, Бланкой, и сыном Альбрехта, Рудольфом.