Базилевс взял с собой все, что можно унести, остальное сжег. Выступили в обратный путь той же дорогой. Добыча и тяжелая пехота шли впереди. Замыкали шествие наемники и акарнанцы. Царь хотел как можно скорее миновать теснины, но враги оказались проворнее. Лишь только войско втянулось в ущелье, как на арьергард напали отряды этолийцев, обратили его в бегство и рубили бегущих. Филипп бросил на подмогу иллирийцев и лучшие лохи пельтастов. Эти легковооруженные воины набросились на этолийцев, легко маневрируя и нанося чувствительные удары. Сто тридцать этолийцев полегли на месте, чуть меньше попали в плен, остальные бежали.
Миновав теснины, македонское войско соединилось у Метапы. Филипп предал крепость огню. Царь хотел вернуться к своим кораблям, однако по каким-то причинам чуть уклонился от дороги. Может, ошиблись проводники. Двигаясь быстро, как только возможно, Филипп достиг этолийского города Страта. Там засел крупный гарнизон: 3000 пехоты, 400 конников и 500 критских лучников. Оставлять этот отряд в тылу было опасно. Филипп выстроил свой авангард, надеясь, что гарнизон сделает вылазку. У защитников хватило ума игнорировать провокацию. Базилевс отдал приказ продолжать поход к морю. Но едва войско выступило, как из ворот Страты выехали кавалеристы и атаковали арьергард македонцев. Завязалась схватка. На подмогу этолийской коннице из города подошли тяжеловооруженные пехотинцы и критские лучники. Наемники македонян сделали поворот и выстроились для правильного сражения. Первое время обе стороны бились с равным успехом. Затем подоспели иллирийцы, служившие Филиппу. Видимо, они стали заходить неприятелю во фланг, обстреливая его из метательного оружия. Этолийцы бросились бежать и потеряли до ста солдат. Будь на месте Филиппа Александр Великий, он бы взял город и уничтожил врага. Однако Филипп вместо правильной войны практиковал лихие набеги, которые вызывали восхищение греков, но не приводили к окончанию войны. Другими словами, это была война тактика, но не стратега.
8. Пьяная ссора
После схватки македоняне собрались у своих кораблей. Филипп разбил палатки, принес жертвы богам и созвал офицеров на пир. Все перепились. Когда царь удалился, в лагере возникли суматоха и шум. Виновниками стали секретарь Мегалей и начальник пельтастов Леонтий. Они бегали среди палаток, кричали что есть сил и искали Арата. Встретив его наконец, оба македонских придворных стали осыпать ахейца бранью. Дальнейшее напоминает бытовой скандал. Воспитанный грек, который пил, как все греки, только разбавленное вино и никогда не пьянел, пытался отвечать дебоширам корректно, что, однако, не помогло. Перейдя от слов к действиям, Леонтий и Мегалей стали швырять в Арата камнями. Арат побежал. Его обидчики бросились следом. К нему пришли на помощь ахейские наемники и друзья. К Леонтию и Мегалею – пьяные македонцы. Началась драка, в ход пошли ножи. Шум донесся до самого царя. Через четверть часа место драки оцепила царская стража. Леонтий в темноте и суматохе ускользнул, а вот Мегалей и еще несколько македонских вельмож были схвачены. Филипп вызвал зачинщиков мятежа к себе в шатер. Там Мегалей и его пьяные сотоварищи продолжали поносить Арата и кричали, что расправятся с греческим выскочкой, который пользуется у царя незаслуженной милостью. Филипп разгневался, оштрафовал виновных на крупную сумму в 20 талантов и запер под стражу.
Подобные сценки хорошо иллюстрируют этнопсихологию. С одной стороны – выдержанный грек Арат. Правильный, малопьющий, прекрасно образованный. При этом прожженный интриган, вор и бездарность. Власть и авторитет он поддерживал только подковерной борьбой.
Его противники – македонские рубаки. Пьяницы, сквернословы, не искушенные в политической борьбе, но чувствующие нутром, что грек постоянно лжет и попросту их использует. Они не хотят таскать каштаны из огня для ахейцев, не хотят проливать кровь в сражениях за Ахейский союз, тогда как сами ахейцы отсиживаются по домам или служат на особых условиях, по контракту, за македонские деньги.