Царь совершил стремительный марш-бросок по пустынным горным дорогам и достиг Спарты за четыре дня. Проводниками служили ахейцы.
Спартанские граждане пришли в ужас, увидев у своих стен Филиппа V с крупной армией. Еще недавно они всерьез обсуждали возможность прийти на подмогу этолийцам. Затем были поражены вестью о разрушении Терма. Но никто не воображал, что опасность может обрушиться на самое Спарту, да еще так быстро. Весь переход с острова Левкады в Коринф и затем сухопутный поход под стены Спарты занял неделю. Таких стремительных передвижений греки не помнили со времен Александра Великого.
Объясняется это немногочисленностью войска Филиппа. Похоже, он привел лишь авангард своей армии, рассчитывая на испуг. Но спартанцы, хотя и перепуганные, решили драться. Увидев, что в Спарте засел крупный гарнизон, македонский базилевс не решился напасть на город и только опустошил окрестности. Филипп ждал подкреплений из соседней Мессении.
Мессены собрали 2000 пехотинцев и 200 конников, вступили в Лаконику, заблудились, разминулись с Филиппом и пришли к какому-то городку на границе Лаконики и Аргоса. Здесь беспечно расположились лагерем, считая войну выигранной. Спартанский царь Ликург, узнав от разведчиков о прибытии мессенов, выступил против них, чтобы помешать соединиться с Филиппом. Спартанцы шли всю ночь, к утру достигли лагеря врага, напали и рассеяли. Положение македонян осложнилось. Они как раз грабили спартанские земли.
Ликург перерезал Филиппу обратную дорогу: занял высоты и обрывистые берега реки Эврот, текущей к востоку от Спарты, и столь искусно запрудил берега реки, что промежуточное пространство между высотами и городом покрылось водою. Филипп должен был выбить Ликурга с его позиции, если хотел выжить.
Македонский царь взял с собой наемников, пельтастов и иллирийцев, перешел реку и двинулся на высоты. Ликург понял план Филиппа. Он дал гарнизону сигнал выйти из города, а сам приготовился к бою.
Филипп начал штурм возвышенности. Первыми отправились в атаку наемники. Действовали они слабо, атаковали нерешительно и отступали при первой возможности. Перевес склонялся на сторону лаконцев, но постепенно они сошли вниз и утратили преимущества своей позиции. Возможно, македонский царь специально бросил вперед слабые части, чтобы они выманили врага на открытую местность. После этого Филипп бросил на помощь наемникам своих пельтастов. Бегство остановилось. Филипп обошел с частью войск открытый фланг спартанцев. Они обратились в бегство. Сотня спартанцев полегла во время резни, немногим больше попали в плен. Остальные разбежались. Филипп занял высоты, дал войскам короткий отдых, а затем совершил бросок прямо к Спарте. Ее защищал многочисленный гарнизон, который тотчас сделал вылазку. Завязалось сражение, Филипп во главе отряда пельтастов кинулся в гущу боя. После жаркой схватки врага удалось отогнать.
Но победа оказалась бесполезной: Спарту взять не удалось, враги успели захлопнуть ворота, а для осады не было сил. Македонский царь отошел в Тегею, где распродал добычу, а затем в Коринф. Там его встретили послы с островов Родос и Хиос, предлагавшие посредничество в заключении мира. Филипп демагогически заверил, что не собирается воевать: дело, мол, в этолийцах. Послы Родоса и Хиоса отправились в Этолию, чтобы склонить ее к миру.
10. Расправа с опекунами
Внезапно вспыхнул мятеж среди македонских воинов, расквартированных в Коринфе. По словам Полибия, их подстрекали Леонтий и Мегалей. Бойцы требовали денег и возмущались богатством греков, за которых македоняне льют кровь. Это понятно. Возвращаясь из походов, солдаты прогуливали добычу, которую за бесценок скупали греческие торговцы. Македоняне считали себя обманутыми, так что семя вражды пало на благодатную почву. Услыхав воинственные призывы, македонская солдатня кинулась грабить дома греков – царских друзей. Узнав об этом, Филипп прибыл к месту мятежа, собрал смутьянов в театре и обратился к ним с гневной речью, где угрозы и увещевания дополняли друг друга. После недолгого скандала все остались при своем. Грабежи прекратились, а царь простил мятежников.
Тем временем Леонтий слал письма главному регенту Апелле, жалуясь на разлад с царем. Апелла управлял Македонией, находился в Пелле и обладал серьезным влиянием на государственные дела. По каждому вопросу высшие должностные лица Македонии и Фессалии обращались к нему. Филипп знал об этом и тайно гневался на временщика, прибравшего к рукам огромную власть. Но царь столь искусно научился владеть собой, что никто не заподозрил в нем гнева на Апеллу. Сам временщик тоже ничего не понимал. Получив тревожные письма Леонтия и Мегалея, он решил лично прибыть к царю для выяснения отношений. Старый воин хотел добиться справедливости. Греки взяли слишком большую власть над Филиппом, и с этим нужно было покончить. Влияние Арата беспокоило македонян.