Но тут такси затормозило у «Москвы» и я вышел, оплатив счетчик. Целых 2–70 вышло, но я не просил сдачу, так что получил благодарность.
В вестибюле гостиницы я заметил парочку гостей: солидного мужчину в каракулевой шапке пирожком, мадам в лисьей дохе и мальчика в курточке, из под которой выглядывали штанишки до колен и теплые чулки. Невольно вспомнилось, какие мучения доставляли эти чулки в детстве, которые еще и пристегивались сложной системой держалок.
Пожалуй, самым любопытным явлением в 1960-е годы был детский лифчик, который носили и девочки, и мальчики. Лифчик представлял собой короткую маечку на пуговицах или её ещё называли жилеткой.
К ней пришивалось 4 резинки-подвязки, к которым крепились чулочки. На открытке это хорошо видно.
Пан был прост. Для очерка про маршала бронетанковых войск Рыбалко требовалось зайти в Ленинскую библиотеку и попросить архивные материалы. В школу и к последнему члену танкового экипажа следовало зайти лично. Получалось три материала: очерк, интервью и репортаж. Следовало добавит на торт для главного редактора изюминку. Которой несомненно являлись четкие фотографии. Купить хороший фотоаппарат в современном магазине я вряд ли бы смог. Но есть альтернатива. И эта альтернатива прямо рядом, тут — в вестибюле.
— Сколько в среднем ты зарабатываешь в месяц? — спросил я фотографа, курчавого мужичка лет сорока со жгучими семитскими глазами на довольно заурядном лице.
— Когда как, а вам зачем?
— Ну двести, триста выходит?
— Всякий раз по-разному, а вы почему интересуетесь?
— Хочу нанять тебя на пару дней.
— На выезде я беру по семьдесят рублей в день, не считая расходов на материалы. Ну там реактивы, фотобумага, пленка.
— А какой фотоаппарат для выездов? Ты же не эту дуру с собой тащишь? — указал я на громадные аппарат на треноге.
— У меня есть старая, добрая лейка![2]
— Пойдет. Тогда завтра с утра падаем на такси и погнали. Пленку заберу, мне нужные еще небольшие фото 9×12 сойдет. Зато ваша фамилия, как автора фотографий, появится в Известиях. Если, конечно, материалы напечатают. Вас как зовут?
— Михаил Исаакович Крамер. А вы журналист?
— Нет, только хочу им стать. Но плачу наличными, вот вам аванс. — И я протянул фотографу стольник
Теперь предстояло где-то пообедать. И следовало это сотворить со вкусом. Я покопался в общей памяти. Она, строенная память, подсказала — «Арагви». Достаточно демократический ресторан с вкусной острой кухней. При том — рядом, на Горького.
Пошел, дыша полной грудью. В этой Москве еще не нужен был противогаз — автомобильное движение было умеренным. У ресторана стояла полукилометровая очередь. Я пробился к дверям и взмолился:
— Пропустите солдатика, очень кушать хочется.
Посетители, взглянув на грудь гимнастерки, сами застучали в дверь, вызывая швейцара. Да и столик мне нашли удобный, в углу. Там сидел один человек, уже подвыпивший и удивительно знакомый.
— Мы к вам солдатика подсадим, — сказал официант. — Вы его не обижайте, герой и раненный.
И тут я вспомнил длинного парня — Женя Евтушенко. Я лично встречался с ним в прошлой (теперь — будущей) жизни, а боксер, наверное, знал ео по Иркутску. Земляк все же. Интересно, что он к этому году написать успел? Не начать бы ему цитировать его собственные, еще не написанные. Идут белые снеги…[1]
[1] Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
[1] Льяловская культура — субнеолитическая восточноевропейская археологическая культура середины 5-го — 4-го тысячелетий до н.э., локальный вариант культуры ямочно-гребенчатой керамики. Названа по имени поселения в верховьях Клязьмы (Московская область) около села Льялово.
[2] В 1932 году появилась Leica II — первый в мире малоформатный дальномерный фотоаппарат. На фотоаппарате стоял оптический дальномер, сопряжённый с фокусировкой объектива.