Проблем с билетами не было, ибо была отдельная касса для Героев. И СВ нашелся, где я ехал в гордом одиночестве. Не курортное время в январе.
Поезд был неспешный, но, наверное, скорый по нынешним временам. Я выходил на остановках и покупал домашние яства, кои менялись по времени приближения к южным областям. Впрочем, вареные куры присутствовали и тут.
А потом в вагон вошла собака.
Гигантская, килограмм под сто.
Сразу вспомнились (это уж моя память профессионального кинолога) меделяны!
О меделянской собаке — гордости российского собаководства — сегодня мало кто помнит. Собака, сбивавшая с ног быка и в одиночку справлявшаяся с медведем, кажется нашим современникам таким же сказкой. Уникальных российских мастифов держали в своих псарнях цари и князья, их дарили европейским королям и азиатским властителям.
В глубокую старину для народа раз в неделю устраивалась потеха: стравливали медведей с сильными собаками. Мой пращур, писал А. И. Куприн в рассказе: «Сапсан», — Сапсан-II в присутствии грозного царя Иоанна-IV, взяв медведя-стервятника «по месту» за горло, бросил его на землю, где он был приколот главным царским псарем. В честь и память его лучшие из моих предков носили имя Сапсан. Такой родословной могут похвастаться немногие жалованные графы.
Впрочем, вот старинное изображение породы —
Пес прошел по дорожке и лег рядом с моим купе. Проводник попытался его выдворить, но пес просто тяжело вздохнул и уложил тяжелую голову на передние лапы.
— Не надо его гонять, — сказал я, выглядывая из купе. — В крайнем случае доедет со мной, до Симферополя меньше суток осталось. А я вам заплачу.
и обратился к псу:
— Заходи ко мне, курицей угощу. Грудкой.
Пес, будто понял, встал и протиснулся в купе, заняв все свободное пространство на полу, застеленном ковриком. Куриную грудку принял аккуратно и сглотнул, как крошечную птичку. Вопросительно посмотрел на столик.
— Ну вот, картошка еще есть. Хлеб. Пирожки с вишней.
Пес не отказался ни от картошки, ни от хлеба. Ни от сладких пирожков.
А потом развернулся головой к входу и, запихав часть туловище под столик, задремал.
Мне сразу и по-детски захотелось приручить эту великолепную собаку. Я уже представлял себе, как будет он жить во дворе домика, который я непременно куплю где-нибудь в Ялте или в деревне Ялтинского района. Я хорошо знал и в прошлом любил Ялту, часто бывал там на отдыхе и по делам.
Но пес вышел на станции «Тамань-пассажирская»[1], как будто специально сюда и ехал. Этакий безбилетник!
И это было странно. Как-то мистически и угрожающе было его поведение, этого пса, похожего на давно вымершую породу меделанов!
Ну а я вышел на конечной, в Симферополе — грязном и перенаселенном городке, в котором летом жить совершенно невозможно. И успел на автобус, подгодавший к прибытию московского поезда. Полностью проигнорировав нахальные крики таксистов, обещавших «домчать за пятирик»!
Со мной была больше четырех тысяч наличными и сберкнижка на предъявителя, всего порядка девяти тысяч советских рублей — огромная сумма в 1966 году, а местным таксистам я не доверял. Впрочем, как и не доверял никому. В том числе и своим капризным сознаниям, которые в последние дни, вроде, угомонились. Только Ветеринар выразил недовольство нашим с Боксером желаниям иметь собаку — он хотел кошку.
К тому же в автобусе было просто приятней ездить, просторно. Меня всегда напрягало состояние пассажира в легковушках, ибо привык на шоферском месте рассекать пространство. В прошлом у меня каких только машин не перебывало. Запомнился первый Volkswagen. Именно потому, что был первой зарубежной машиной с легким управлением и без капризов, присущих отечественным. Я на нем рассекал без прав, купив на барахолке за 200 долларов. Продавец честно предупредил, что машина «убитая», но год — полтора проездит. Двухдверная ласточка создавала впечатление, что я сижу в тренажере…
И от машин мысли как-то плавно перешли к воспоминанию о визите в Ялту в годы перестройки, во времена, когда город поступил в ведомство новосозданной Украины, а Артек превратился в приют для педофилов. Вокзал тогда кишел беспризорниками, ибо на улице было прохладно, как и сегодня. Я продирался сквозь них, зажав в руке бумажник и вспоминал фильм про школу имени Достоевского — ШКИД. Ну буквально один в один!
А уже на улице мне парочка совсем маленьких оборвышей навязали щенка таксы. Длинношерстной, с огромными и печальными глазами и шелковыми ушами, свисающими до тротуара. Взял, чтоб пристроить кому-то, так как был в командировке, да и ждал дома пес — метровый в холке дог…