Мама говорила, что при рождении Исаак так сильно мучил ее, что она была готова поверить, что дает жизнь не ангелочку, пришедшему с небес, а самому настоящему чертенку. Но как только он закричал, мама услышала самую красивую в мире песню и в ту же секунду его навсегда полюбила. Она знала, что его голос будет спасать людей, а иногда и поселять в их души мир и благодать.
В новую школу Исаак ходил всего несколько месяцев. Они переехали в этот серый, продуваемый всеми ветрами уральский городок из теплого Шымкента около года назад.
Мадина не была из той категории женщин, которые после ухода мужа падают духом. Она верила, что все у них будет хорошо. Энергичная и смелая, она хваталась за любую работу. Исаака она сначала отдавала своей матери, а потом пристроила в детский сад. Вечерами они вдвоем слушали кассеты Стинга, «Ред Хот Чили Пепперз» и «Аэросмит». А еще Мадина часто сидела в наушниках и повторяла вслух за диктором непонятные Исааку фразы, например: «Йес, ай хэв гот сам мани. Энд ю?»
Под это монотонное говорение Исаак спокойно засыпал в своей кроватке.
Когда ему стукнуло десять, на день рождения мама принесла большой торт с двумя желтыми пухлыми курочками из белкового крема. Они не стали марать посуду и кусали торт прямо из коробки. А потом хохотали, вытирая друг у друга кремовые усы.
Тот день рождения Исаак мог бы назвать самым лучшим в жизни. Они с мамой вдвоем. Открытая дверь балкона. Колыхающиеся игривым ветерком занавески впускают бархатную прохладу в раскаленный на дневном солнцепеке дом. Заливается встревоженный самкой соловей. Сухая усталая степь делает глубокий выдох. Гулко отскакивает от пыльной земли во дворе тугой баскетбольный мяч. От соседей сверху тянет терпким табачным дымом, который, забираясь под кожу, выталкивает наружу мурашки. Да, это был бы идеальный день рождения, если бы в самом конце вечера, когда он уже лежал в постели, мама бы не присела к нему на кровать и не произнесла, печально вздохнув:
– Тэйк ит изи, Ися…
– Что такое, мам? – ответил ей Исаак. На его лице все еще сияла улыбка. Так бывает, когда человек настолько погружен в свое счастье, что не сразу понимает, что что-то случилось, и по инерции продолжает светиться радостью. Мама теребила пуговицы на своей блузке. Исаак вдруг почувствовал, как его медленно накрывает тревогой. Наконец жуткий страх выбил из него счастье таким увесистым подзатыльником, что улыбка буквально слетела с его лица.
– Исаак… – начала мама. Он напрягся: мама называла его полным именем только однажды, когда осмелилась рассказать в его пять лет, что папа не погиб, а просто сбежал от них. Неужели что-то случилось? Ну пожалуйста, только не сегодня.
Мама потупила взгляд.
– У тебя этой осенью родится сестренка.
– Что?! – Исаак резко сел на кровати. Сердце подскочило куда-то вверх и заколотило так, что, казалось, разорвет сейчас ему горло. На глазах навернулись слезы. – Я не хочу!
– Она будет славная, ты полюбишь ее! – Мама притянула к себе Исаака, но он оттолкнул ее.
– Нет!
– А вот и да!
– Ты снова с папой?
– Нет, у малышки другой отец.
Он упал назад на подушку и закрыл лицо ладонями. Грудь его содрогалась от рыданий. Чуть погодя, немного успокоившись, Исаак тихо прошептал:
– Я не хочу никакого другого отца.
– Его и не будет, – спокойно произнесла мама, как будто говорила о чем-то совершенно обыденном.
– Почему?
– Так бывает, Ися, главное, у нас будет новая девочка. Уверена, она будет чудесненькой!
– Откуда ты знаешь… – спросил Исаак. – Что это девочка, а не мальчик?
– Мамы всегда это чувствуют.
– Ты будешь больше любить ее! – голос Исаака сорвался, и он вновь заплакал.
– Ну конечно же нет, Ися!
– Да! Да! Да! – Он брыкнул ногой под одеялом, старясь столкнуть маму с кровати.
– Ладно. – Мама встала с постели. Она пошла к двери, но на пороге обернулась. – Ись, тут еще кое-что.
Исаак прервал свои рыдания.
– Мы уезжаем из Шымкента в Россию. Через две недели.
Исаака словно прибило чем-то тяжелым по голове. Ничего не отвечая маме, он тихонько заскулил.
Когда они погрузили чемоданы в багажное отделение и сели в салон автобуса, Исаак почувствовал, как его кто-то зовет. Слабый приглушенный голосок звал его по имени. И Исаак узнал его. Это был голос бабушки Камили.