– Спасибо. – Мишка вернул бутылку, в которой осталось еще довольно много воды.
– Сколько тебе лет? – спросил Исаак.
– Тебе-то что?
– Мне двенадцать.
– Говорю ж – щегол.
Исаак по-доброму улыбнулся:
– А тебе?
– Пятнадцать, – фыркнул Мишка, зачем-то накинув себе два лишних года.
– Я так и подумал, что ты выглядишь старше.
– Что? – Мишка не понял своего соседа по укрытию.
Но Исаак ничего не ответил. Он смотрел на стрекозу, присевшую на носок его резинового сланца. Крылышки ее красиво переливались на солнце, а их сетчатый рисунок походил на растрескавшуюся в пустыне землю. Исаак дернул ногой, и стрекоза улетела.
Все это время Мишка подглядывал за Исааком. Наконец он выпалил.
– Я знаю одну девчонку, которая обожает стрекоз.
Исаак отпил воды из бутылки.
– Вон там, смотри. – Мишка выглянул из-за ствола и кивнул головой в сторону дома. – На пятом этаже. Смотри, смотри, она и сейчас там! Вечно торчит у окошка.
– Кто? – любопытство Исаака пересилило смущение. Он тоже выглянул из-за ствола. Прямо перед собой в окне на пятом этаже он увидел девочку. Вернее было видно только ее русую головку с широким пухлым ободком, удерживающим копну беспокойных кудрявых волос. На окне сидели приклеенные скотчем бумажные стрекозы.
Девочка смотрела куда-то вниз и в сторону. Голова ее была неестественно вывернута, как будто ее удерживал в таком положении беспощадный кукловод, не давая ей выпрямиться.
– Это Катька Петрова. Вот сколько ей дашь?
– Не знаю. Четырнадцать.
– Да черт, откуда ты знаешь?
Исаак снова пожал плечами. Но на этот раз на его лице не было улыбки, а лишь обеспокоенность, смешанная с сочувствием.
– Что с ней?
– ДЦП и что-то там еще. Как сказал отец, целый букет болезней, которые, как бы ты ни лечился, все равно медленно, но верно сведут в могилу.
– Откуда он знает?
– Дядя Олег… ну Катькин отец сказал. Они с моим отцом напарники. Следаки. Расследуют разбои, нападения, мокруху, в общем всякое такое.
Исаак понимающе кивнул.
– А вот и дядя Олег!
У третьего подъезда дома № 45 остановился старенький синий «ситроен». Из машины вышел капитан Петров. Исаак узнал его. А следом с пассажирской стороны вылез круглый низкорослый капитан Кольцов. Он гулко хлопнул дверью, снял фуражку и вытер рукавом лоб. Ровно в тот момент, когда Мишка выругался, он поймал его взглядом.
– А ну иди сюда, твикс без палочки!
– Ладно, мне пора! – Мишка схватил рюкзак, перемахнул через забор садика и исчез в его недрах.
– Домой беги, холера! – Крикнул вдогонку Мишке добежавший до забора Кольцов. Короткими тупыми пальцами он схватился за металлические прутья, тяжело наклонился вперед и шумно выдохнул. Покрытые пушком оттопыренные уши стали малиновыми. От частого дыхания грудь ритмично вздымалась, а под мышками на голубой рубашке ширились потные круги.
– А ты че тут забыл? – наконец отдышавшись, спросил Кольцов.
Исаак ничего не ответил, но уголки его губ почти незаметно дернулись. Он часто захлопал ресницами, как будто собирался вот-вот заплакать. Во взгляде Кольцова мелькнуло сначала недоумение, потом быстрое узнавание и, наконец, сердитое разочарование.
– А, Багратион! – Он махнул рукой на Исаака и уже медленно, почти совсем успокоившись, поплелся к подъезду Петровых, из которого крупная женщина с короткой стрижкой и напомаженными губами вытаскивала инвалидную коляску с девочкой. По русой головке с кудряшками и игрушечной стрекозе, висевшей на ручке коляски, Исаак сразу понял, что это была Катя.
– Мам, ну ты что таскаешь! – Капитан Петров подбежал к женщине и стал помогать спустить коляску со ступенек. Пандуса у подъезда не было. Мышцы на его сильных руках напряглись и округлились. – Ну подождала бы меня, знаешь же, что на обед буду.
– Ничего, ничего, Олежа, нагрузки мне полезны. И я совсем не устала.
– Но Катя… А вдруг уронишь…
– Типун тебе на язык. Сам уронишь! – Женщина строго зыркнула на капитана Петрова.
– Э-э-э, Виолетта Михална, как дела, милейшая? – уперев руки в бока, спросил Кольцов. Издалека он напоминал пузатую сахарницу.
– Васенька, привет, дорогой! Как хорошо, что заскочил. Олежа один почти не обедает. Так… поклюет только. Может, хоть с тобой нормально поест.
– Мам!
– Так, капитан Петров, разговорчики! – быстро встрял в диалог Кольцов. – Не срывай нам обед. Чем угощать будете, Виолетта Михална?
– Да как чем… суп, котлеты… и эта еще… наливочка…
– Не, не, эт нельзя… служба, а котлетки вот с удовольствием!
– Олежа, вы идите, идите, я сама с Катюшей погуляю, – сказала Виолетта Михайловна сыну и чуть тише добавила: – Покорми нормально Васю, не жидься!