Пусть он идет. Я подожду.
Он прыгает ко мне. Его запах - запах опасности. Черные полосы на желтом надвигаются. Бежать! Спасаться!
Поздно...
...Дальше на листе бумаги тянулись длинные колонки цифр. Очевидно, компьютер не умел выразить последующее словами. Я взглянул на Михаила. Не скрывая дрожи пальцев, ворошивших листы, спросил:
- А дальше?
- Дальше?.. Ты видишь сам цифры, отражающие быструю смену физиологических процессов косули. Компьютер не подобрал слов. Нам остается домысливать, - с сожалением произнес Михаил.
Внезапно он оживился, прищурился, заговорщицки Подмигнул профессору и сказал мне:
- Но ведь ты же у нас знаменитый деятель культуры. Не пытайся отрицать. Мы видели твои фильмы, читали твои статьи, рассказы. Тебе и карты в руки. Попытайся написать за компьютер продолжение. А когда он научится различать тончайшие изменения импульсов и биоритмов живых существ до и после охоты, когда сможет выразить их словами, мы сличим его сочинение с твоим. Это был бы интересный эксперимент! А ты как считаешь?
Он говорил как будто совершенно серьезно, даже увлеченно. Но я слишком хорошо знал его и заподозрил розыгрыш. "Ладно, - подумал я, - здесь тебе не университет, не студенческие диспуты. На сей раз посмотрим, кто кого".
Я сделал вид, что полностью поверил в искренность его предложения. Мне даже удалось выразить нечто вроде восторга на лице. Я воскликнул:
- Это ты замечательно придумал, старина! Сейчас же, вот здесь при вас попробую сочинить устный рассказ!
С недоброй радостью я увидел, как они согласно закивали. Поверили? Поверили, что я остался таким же увлекающимся, как в юности, и решили позабавиться? Что ж, сейчас получите достойный ответ, бывшие мои друзья, наставники и коллеги! И я начал импровизировать:
- Итак, назовем рассказ "Косуля. Продолжение жизни".
Я полузакрыл глаза, наблюдая за ними сквозь приспущенные ресницы:
- Не верится, что совсем недавно я была слабой и больной... Все изменилось. Не болит нога. Не ноет в правом боку. Пружинистая хищная бодрость во всем теле. Никогда не представляла, что каждый шаг может доставлять удовольствие. Удовольствие - чувствовать мощные свои мышцы, пульсирующую кровь. И еще радостнее становится, когда вспоминаешь, что совсем недавно мне жилось иначе...
Я увидел, как мои бывшие коллеги переглянулись, словно говоря друг другу: "Эге, а он увлекся не на шутку".
"Ничего, дружки, хорошо смеется тот, кто смеется последним". Мой голос дрогнул, словно от сдерживаемого волнения:
- Странно смотреть под ноги и вдаль. Земля отделилась от меня, а нижние ветки деревьев приблизились. Они совсем рядом. Мне не составит никакого труда взобраться на дерево. Но самое главное не в этом. Я по-иному смотрю на окружающий мир. Больше не боюсь его. Даже острые запахи секачей или тигра не пугают меня. Я существую в неком постсимбиотическом сообществе...
Я посмотрел на Михаила. Вот сейчас он может заподозрить подвох, ведь его работа в студенческом научном обществе так и называлась "Постсимбиотические сообщества". Но нет, кажется, обошлось, можно продолжать. Я осмелел и подлил в срой голос несколько капель умиления:
- Мне чудится, что где-то рядом, может быть, во мне самой - и наш старый вожак стада. Как он старался когда-то научить меня не быть трусихой! Теперь все травы, которые он ел, лучи, ласкавшие его кожу, радость его побед над врагами, придуманные им хитрости, прожитые им любви и ненависти, - они теперь со мной. Со мной и во мне его жизнь и сила. Здесь, в тигорде, объединилось столько различных существ, в том числе и враждовавших когда-то друг с другом. Если любовь способна объединить разнополые существа, если страх перед разбушевавшейся стихией на время примиряет непримиримых, то здесь соединились навсегда хищник и жертва. Мы пережили апофеоз наибольшей близости, совмещения в одном, едином...
Мне показалось, что улыбка нашего старого учителя изменилась. Однако отступать уже поздно, да и некуда. Я продолжал:
- Теперь мы - все заодно. И я постоянно чувствую помощь любого из существ, находящихся здесь, со мной. Одно помогает мне мчаться быстрее ветра, другое - плавать подобно рыбе, третье - видеть в темноте, четвертое - ползать по отвесным скалам... Каждое из них когда-то запасало энергию в одиночку, охотилось в одиночку, в одиночку спасалось от врага, в одиночку мерзло и голодало. Каждое было более слабым и несчастным, чем теперь, когда мы все вместе. Прыжок наш подобен полету, а зубы способны перекусить ствол дерева. Мы непобедимы...
"А они оба изрядно постарели - и не только внешне", - подумал я с какой-то странной горечью. Словно бы мне хотелось, чтобы они поскорее раскусили меня, словно бы я дразнил не столько их, сколько себя:
- Да, получив силу, я стала не только спокойнее, но и добрее. И я узнала, почему клыки тигорда такие острые - острее, чем у любого зверя. _Чтобы не было больно существу, когда мы принимаем его к себе_... Ибо боли должно быть _как можно меньше_!
"Неужели Мишка и теперь не вспомнит, что эти слова говорил он на диспуте о том, каким должны быть взаимоотношения между существами в "идеальной" природе? Он говорил это всем, но смотрел на Лору, на самую красивую девушку в нашей группе, и она во все глаза смотрела на него, не скрывая восторга. Именно тогда я впервые подумал об уходе из биологии в другую область, где смогу вскоре прославиться, стать знаменитым, и" тогда кто-то поймет, что выбрал не того..." Но выражение лица Михаила не менялось, и мне ничего не оставалось, как продолжать: