Волнуясь, посмотрела она по сторонам — кругом топи, непролазные
густые заросли. На черной поверхности омута плавают желтые листья, а с берега свисают на воду спутанные корни деревьев.
— Братец, милый!.. Да где же ты!? — что было силы воскликнула бедная девушка и, увидев перекинутую через омут жердинку, не задумываясь, бросилась по ней.
Но не успела Алена по зыбкому мостику добраться до середины омута, как с ели сорвалась ворона и, налетев на нее с истошным карканьем, стала клевать ее и бить в лицо крыльями.
Зашаталась Алена, закрыла лицо руками и упала в воду.
Попыталась она ухватиться за камыш — тонет камыш, схватилась за ветки — обламываются.
— Иванушка! Милый!.. — крикнула Алена и скрылась под водой.
Не стало бедной Аленушки.
… Не успели еще успокоиться на омуте круги, как со свистом пронесся по чаще ветер. Дробно забарабанил по воде и травам мелкий густой дождик. Посыпались листья. Наступила осень.
Далеко-далеко, в лесной чаще, стояла избушка на курьих ножках. Хата у Бабы Яги старая-престарая. Вокруг нее разрослись густые кусты волчьих ягод и дремучие папоротники. Бревна доверху обросли мохом и лишаями, на крыше-сучья, в оконце — липкая паутина…
Из-за елок, хлопая крыльями, вылетела ворона. Она села на пень и превратилась в ведьму.
— Избушка! Избушка! — раздался в лесу ее пронзительный голос, похожий на воронье карканье. — Встань ко мне передом, к лесу задом!
Дрогнула хата, и нехотя заскрипели гнилые бревна.
Старуха вскочила в избу и захлопнула дверь.
— Бабушка, развяжи меня! Отпусти домой с сестрицей попрощаться! — послышался из-под лавки жалобный голос.
— Ишь чего захотел! — ответила ведьма. — Лежи! Я в лес по дрова схожу!
Старуха побегала из угла в угол, сдернула с потолка грязную паутину, свернула ее, как веревку, и пошла к двери. Толкнула дверь и крикнула с порога:
— А о сестре и не думай! Лежит она, твоя сестра, в черном омуте.
Засмеялась старуха, заперла снаружи хату, и снова стало тихо…
Полежал козленок под лавкой и стал дергать веревку, которой старуха связала ему ноги. Но вскоре устал, уткнулся головой в бревна и заплакал.
Тут из щели выкатилась Белая Мышка с красными глазами. Присела на задние лапки и заговорила:
— Не плачь, Иванушка! Я помогу тебе!
И стала веревку грызть.
А за оконцем все гуще делался туман. Окутал он леса и поля, горы и долы…
Вот из-за леса неожиданно вылетел какой-то всадник.
Ближе… Ближе…
Он подскакал к дому Алены и вбежал на крыльцо.
— Эгей, хозяюшка! — раздался его радостный голос. — Здравствуй, милая!
Никто не ответил ему на приветствие, и юноша торопливо вошел в избу. Шагнул за порог и обронил шапку…
Сколько времени пустовал этот дом? Как давно в нем не наводили порядка, ни до чего не касались ласковые, заботливые руки Алены!.. Ветер ворвался в раскрытые окна, поворошил раскиданные по полу сухие осенние листья. На середине стола лежал высохший, склеванный птицами пшеничный каравай… Зачем было Молодцу спешить? Для чего надеяться на счастье?..
Через минуту он вышел на крыльцо. Тяжело вздыхая, медленно съехал со двора.
И вдруг остановился. Как будто ветер донес чей-то голос. Молодец внимательно огляделся.
Всюду, на деревьях, на кустарниках, висел плотный, непроницаемый туман.
Молодец опустил голову, снова тронул коня и вскоре скрылся в тумане.
В густом кустарнике у черного омута спрятался козленок. На шее у него висел обрывок веревки.
Склонившись над водой, он причитал:
И только сказал он это, как озеро тронула рябь, помутилось на воде изображение козленка, и со дна послышался печальный голос Алены:
Тоскливо и уныло прошумел над черным омутом лес, попадали с деревьев красные осенние листья, и снова вокруг стало тихо.
Раздвинув кустарник, Добрый Молодец увидел белую спинку козленка, услышал его печальную песню. А когда со дна омута ответила Алена, богатырь, протянув к ней руки, не раздумывая, кинулся в воду.
Но вода не тронула его, не замочила одежды.
Так велика была любовь Доброго Молодца, так сильно раскаяние козленка, что вода отступила и отдала Алену.
Черные волны с шумом и плеском отхлынули к другому берегу, обнажив выстланное травами дно, где, как живая, лежала девушка… Вода снова заполнила омут только тогда, когда Молодец вынес Аленушку на берег и опустил на лужайку.
В тревоге юноша заглядывал в лицо своей невесте.
— Что с тобой, Аленушка? Скажи мне, зоренька!
В ответ на это девушка, будто проснувшись от долгого сна, открыла глаза и радостно вздохнула.
И в тот же миг ветром разорвало тучи, и золотые потоки солнечного света полились с голубого чистого неба. Лес снова наполнился щебетаньем птиц, а луг покрылся такими красивыми и яркими цветами, будто не было вовсе дождей и туманов, не было осени.
Вдруг козленок тревожно вскрикнул — к нему из-за деревьев подбиралась Баба Яга.
Заметив, что козленок не один, ведьма хотела скрыться в кустарниках, но Добрый Молодец догнал ее и крепко схватил за обе руки. Старуха взвыла, вырвалась и взлетела в небо вороной.
Поднявшись высоко над лесом, она стала летать кругами и каркать.
— Погоди же! — крикнул Добрый Молодец, поднял лук и прицелился в улетающую ворону.
Упала ворона в чащу, насмерть пронзенная стрелой. Не стало ведьмы.
Взглянула Алена на брата, а тот снова превратился в живого, веселого мальчика. Кинулся к сестре, обхватил ее за шею руками, целует, смеется…
…Лес над ними шумел величаво и торжественно. Светки на ветку перепархивали птицы. По лицам трех счастливых людей скользили веселые солнечные зайчики…
С тех пор Иванушка слушался сестры своей старшей. И зажили они все втроем лучше прежнего, ни беды, ни печали не зная.
АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК
Сценарий написан по мотивам одноименной сказки С. Аксакова
Начинается сказка на морском берегу, на шумных корабельных пристанях, невдалеке от белокаменно-высоких стен старинного русского города. Под жаркими лучами солнца сверкает голубой залив; в дыхании ветра — свежесть моря, запах рыбы и подводных трав. Крутобокие, красногрудые корабли, богато разукрашенные резьбой и позолотой, толпятся в гавани и ждут погрузки. У каждого кораблика свое «лицо», своя примета. Вот, к примеру, корабль-лебедь, над его форштевнем волнорезом высоко и горделиво изогнулась по- серебреная лебединая шея. Взовьются паруса, и полетит он над волной, как птица-лебедь белокрылая. А вот корабль-петух, корабль- медведь, корабль-морской орел, рысь, горностай, сова и множество других.
Качаются на легкой зыби корабли, поскрипывают мачтами, трепещут флагами и в нетерпении, словно застоявшиеся кони, напрягают просмоленные канаты якорей: «Эй, корабельщики, спешите, нагружайте нас товарами, взвивайте вверх цветные паруса да подымайте якоря, — помчим мы вас с попутными ветрами за океаны, за моря, в далекие, невиданные страны!»
Бегут по сходням босоногие богатыри-грузчики, несут на спинах тяжелые мешки с зерном, тюки и ящики с товарами, катят по настилу бочки и под присмотром корабельщиков укладывают груз в глубокие, вместительные трюмы. Товары русские везде в чести: одни пойдут на юг, другие — на север, на запад и на восток… Немало отважных