Она бросила на Ванса быстрый взгляд и отвернулась.
– Я действительно не знаю, о чем вы говорите. – На мгновение с ее липа сошло выражение невинности. – Уж не думаете ли вы, что я вела дела с мистером Бенсоном?
– Ну, не прямым путем. Мне известно, что мистер Пфайф вел дела с мистером Бенсоном. А через мистера Пфайфа могли иметь дело и вы… Одно из таких дел вовлекло и вас в эту историю.
– Вовлекло? – Она презрительно улыбнулась, но улыбка была нарочитая.
– Это была некая неудачная сделка, – продолжал Ванс – Неудачная для мистера Пфайфа и, к несчастью, для вас.
Ванс вел себя так непринужденно я легко, что она начала верить ему.
– А каким образом вы узнали все это?
– Увы! Я об этом ничего не узнал, – вздохнул Ванс. – Потому-то а и решил нанести вам визит. Я оказался глупым, понадеявшись на вашу помощь.
– Но я бы ничего не сказала, даже если бы эта таинственная сделка имела место.
– Честное слово, меня это так разочаровало… – Ванс вздохнул. – Ну, хорошо, я вижу, мне следует сообщить вам то, что мне известно, и завоевать вале доверие.
Несмотря на скрытую угрозу, прозвучавшую в его голосе, она не сдавалась.
– Для вас не будет новостью, что мистер Пфайф подделал подпись мистера Бенсона на чеке в десять тысяч долларов?
Она колебалась.
– Нет, это не новость. Энди рассказывает мне все.
– А вам известно, что мистер Бенсон, узнав об этом, потребовал от мистера Пфайфа расписку на эту сумму и записку с признанием?
Ее глаза зло блестнули.
– Да, и это мне известно. И это после всего, что Энди для него сделал! Если кто из людей заслужил быть убитым, так это Олвин Бенсон. Собака! Он делал вид, что является лучшим другом Энди. Подумать только – отказаться одолжить Энди деньги без признания! И вы называете это деловыми связями? Это грязно, низко и подло!
Она раскраснелась от гнева. Маска невинности и доброты исчезла – она поливала Бенсона грязью, не разбирая слов. Ванс кивал головой.
– Я полностью согласен с вами. – Тон Ванса заставил ее замолчать. – Но мистера Бенсона можно было бы оправдать за требование признании, если бы он одновременно не потребовал гарантии.
– Какой гарантии?
Ванс немедленно почувствовал изменение ее тона. Используя ее гнев, Ванс быстро наступал. Она явно испугалась.
– В тот день, когда мистер Бенсон был убит, он принес на конторы небольшую голубую коробочку с драгоценностями.
Она еле заметно вздрогнула.
– Вы думаете, он их украл?
В тот же момент, как у нее вырвался вопрос, она поняла, что совершила ошибку. Любой другой мог бы не обратить внимания на ее слова, но по улыбке Ванса она поняла, что тот рассматривает ее слова как признание.
– Вы поступили очень мило, что одолжили свои драгоценности мистеру Пфайфу для обеспечения чека.
Она покраснела.
– Вы сказали, что я одолжила Энди свои драгоценности1. Клянусь…
Ванс движением руки остановил ее. По его лицу она поняла, что он может спасти ее от унижения. Она откинулась на спинку кресла,
– Что заставляет вас думать, что я одолжила Энди свои драгоценности?
Голос ее звучал равнодушно, но Ванс знал, что она сама ответила на свой вопрос.
– Энди взял их, иначе Бенсон засадил бы его в тюрьму. – В ее словах чувствовалась бесконечная жалость к Пфайфу. – А если бы Бенсон не сделал этого, но объявил бы о подделке чека, то Пфайфа засадил бы тесть… Энди такой неосторожный, такой неразумный… Он часто поступал, не взвешивая обстоятельств. Я все время учила его, но он поступал по-своему.
Я подумал, что если кто-либо в мире мог чему-нибудь научить Пфайфа, то только эта преданная ему до слепоты женщина.
– Вам известно, что в среду он поссорился с мистером Бенсоном?
– Это все моя вина, – со вздохом ответила она. – Расписка была дана на длительный срок, но я знала, что Энди денег не достанет, и просила его поехать к Бенсону и уговорить его вернуть мои драгоценности. Но Бенсон отказался.
– Не могли бы вы назвать мне причину своей ненависти к Бенсону? – мягко спросил Ванс.
Она кивнула.
– Вы правы, у меня была причина для ненависти. – Она неприятно прищурилась. – В тот день, когда Бенсон отказался вернуть Энди мои драгоценности, он позвонил мне – это было днем – и пригласил позавтракать с ним у него дома на следующее утро. Он сказал, что звонит из дома, и что драгоценности с ним. И он намекнул мне, может быть – вы слышите: может быть – я смогу их получить. Ах, какая скотина!.. Я позвонила Энди и все ему рассказала. Энди сказал, что на следующий день приедет в Нью-Йорк. Он приехал ко мне сюда около девяти часов, и мы вместе прочли в газетах, что ночью застрелили Бенсона.