Доремус сочувственно вздохнул и развел руками.
— Видите ли, мистер Маркхем, теоретические трупы я вскрывать не умею. Я врач, а не философ.
— Что ж, к ленчу вы еще успеете, доктор,— рассудил их Ванс.— Поэтому порадуйтесь хотя бы, что мы вас больше не задерживаем.
— Хм! Пожалуй, вы правы,— усмехнулся доктор.— Ну, тогда я пошел.— Он вытер лицо платком.
— Если мы найдем труп...— начал было Хит.
— Перестаньте меня травмировать,— перебил его доктор.— Мне совершенно безразличны ваши изыскания. Только когда найдете, ради бога, не трогайте меня во время еды.— Он весело помахал нам рукой и запрыгал через лужайку к своей машине.
— Кажется, сержант его обидел,— усмехнулся Ванс.— Ладно, пошли к дому.
Штамм отпер дверь своим ключом, и мы вошли в полутемный холл. Даже днем здесь было неуютно и промозгло.
Из библиотеки доносились чьи-то голоса. Потом они смолкли, и оттуда вышел Лиленд. Несмотря на обычную выдержку, был он сильно встревожен. Обменявшись с нами приветствиями, он спросил поразительно напряженным голосом:
— Нашли что-нибудь новое?
— Так, кое-что,— весело ответил Ванс.— Правда, Монтегю от нас улизнул самым поразительным образом.
Лиленд посмотрел на него с удивлением.
—- Как, в бассейне его не оказалось?
То есть абсолютно, ласково проговорил Ванс. Бесповоротно и полностью. Таинственно, а?
Нахмурившись, Лиленд повернулся к нам: хотел, наверное, что-то сказать, но не решился.
— Кстати,— продолжал Ванс,— сейчас в комнате Монтегю мы проведем небольшую портновскую экспертизу.
Сперва Лиленд ничего не понял, но потом заметил сверток под мышкой у сержанта и воскликнул:
— Боже мой! Я совсем забыл о его вещах. Надо было еще вчера их забрать... Полагаете, они смогут что-то прояснить?
Ванс пожал плечами.
— Заранее трудно предугадать.
Штамм приказал Трейдеру подать для Ванса какую-нибудь обувь, а его запачканные ботинки вычистить. И когда Ванс переобулся, мы поднялись по лестнице наверх. Комната Монтегю находилась в самом конце коридора второго этажа, по-моему, прямо под спальней миссис Штамм, но была гораздо меньше, чем у нее. Правда, в единственное окно тоже был виден бассейн. Было здесь очень уютно, но все равно как-то безжизненно.
На низеньком столе у комода лежал компактный кожаный чемодан, набитый обычными предметами мужского туалета. На спинке кровати висела лиловато-розовая пижама, а на кресле алый халат.
Разложив на столе найденную в кабинке одежду, Хит принялся методически обыскивать карманы.
Ванс в это время смотрел на бассейн из раскрытого окна. Возле шлюза суетились четверо мужчин, последнюю доску тащил обратно к склепу Сниткин... Задумавшись с сигаретой во рту, Ванс молча взирал на эту картину. Потом перевел взгляд на скалу.
— Надо бы камень из бассейна вытащить,— обратился он к Штамму.
— Сейчас уже поздно,— ответил тот огорченно.— Он глубоко под водой. Остальные я тоже когда-нибудь со скалы столкну.
Но Ванс его не слушал. По-прежнему задумчивый, он приблизился к столу, где трудился Хит. Сержант разочарованно показал рукой на свою добычу.
— Это все. Как видите, ничего такого, что могло бы нам помочь.
Ванс равнодушно перебрал лежащие на столе предметы. Здесь были платиновые часы с цепочкой, маленький перочинный нож, несколько ключей, два носовых платка, немного серебряных монет' и бумажных денег, золотой портсигар и зажигалка. Закончив с осмотром, он подошел к чемодану и занялся им. Потом открыл ящик стола, обыскал постель, пошарил в карманах пижамы и халата.
— Все самое обычное,— вздохнул он наконец и сел в кресло у окна.— Боюсь, разгадку надо искать где-то в другом месте.
Но здесь Штамм открыл стенной шкаф. К нему тут же присоединился Лиленд и разочарованно произнес:
— Ну вот, это всего-навсего его костюм.
Ванс вскочил на ноги.
— Черт побери, мистер Лиленд, я совсем забыл о нем... Сержант...
Хит торопливо положил костюм на стол. В карманах не оказалось ничего интересного, кроме бумажника. Внутри него обнаружились два письма в конвертах и записка, сложенная пополам. В конвертах были счет от портного и просьба о займе.
А вот записка стала впоследствии одним из самых важных ключей к разгадке дела о драконе-убийце. Удивляясь, Ванс прочитал ее и передал нам. Это было короткое послание, написанное типично женским почерком на бледно-голубой надушенной бумаге. Адреса на записке не было, но стояла дата — девятое августа, четверг, то есть день перед приемом.