— Но, Ванс...
— О, знаю, знаю: он весь день ходил пьяный. Но эта часть его плана как раз проще остальных. Возможно, он никогда в жизни не был трезвее, чем в тот день. А напитки опрокидывал в несчастный библиотечный цветок.
— Значит, он поэтому вас так заинтересовал? — быстро спросил Маркхем.
— Конечно. Похоже, Штамм не меньше двух кварт вылил в землю. Она здорово пахла спиртным, когда я ее потрогал.
— Но показания доктора Холлидея...
— О, ко времени осмотра врачом Штамм действительно напился. Помните, он приказал Трейнору принести виски перед тем, как все пошли купаться? Так вот, вернувшись в библиотеку после убийства, он, несомненно, эту бутылку выхлебал, и Лиленд нашел его уже вдребезги пьяным. Все стало по-настоящему правдоподобным.
Ванс поднялся, разлил по бокалам шампанское, снова уселся в кресло и продолжил:
— Снаряжение и абордажный крюк Штамм заранее спрятал в своей машине. Затем подождал, когда все уйдут к бассейну, пробрался к гаражу и поехал по Ист-роуд до цементированной тропинки. На то, чтобы надеть водолазный костюм прямо на свой вечерний и прикрепить баллон с кислородом, времени потребовалось очень мало. Быстро он и в бассейн спустился по доскам, и удобное место выбрал, чтобы вовремя кинуть абордажный крюк, поскольку был уверен, что Монтегю обязательно нырнет первым. Вода в бассейне прозрачная, а при свете прожекторов любого пловца и подавно прекрасно видно. Поэтому техника преступления, тем более для такого опытного водолаза, была очень простой. Правда, трудно сказать, что случилось дальше. Монтегю ныряет, Штамм бросает крюк и, очевидно, на нем тащит тело под водой. Затем укладывает труп в машину, убирает доски, снимает скафандр, прячет его в склепе и везет Монтегю к выбоинам. Все повреждения на теле убитого как раз от этих бесконечных перетаскиваний: то по дну, то по камням. Наконец, Штамм поставил машину в гараж, вернулся в библиотеку и напился.
Ванс помолчал и несколько раз глубоко затянулся сигаретой.
— Отличное было алиби.
— Но время, Ванс...— начал Маркхем.
— У Штамма его было предостаточно. Купальщикам нужно было по меньшей мере пятнадцать минут на переодевание, а Штамм гораздо быстрее успел убрать доски, спрятать скафандр, засунуть тело в выбоину и вернуться домой.
— Но он отчаянно рисковал,— заметил Маркхем.
— Напротив, не рисковал вообще. Он же все рассчитал и не мог потерпеть неудачу: снаряжение было наготове, свидетели отсутствовали. Если бы Монтегю не стал нырять, убийство бы просто перенеслось на другой раз, и Штамм вернулся бы домой ни с чем.
Ванс вздохнул.
— Но все же ошибку он допустил, и ошибку роковую. Слишком он был осторожен и, конечно, переиграл, смелости не хватило. Я уже говорил, что он пригласил на прием людей, каждый из которых имел основания желать смерти Монтегю. Власти обязательно стали бы подозревать именно их. Но он упустил из виду, что некоторые из гостей либо участвовали в подводных экспедициях, либо знали о них. И конечно, они могли обо всем догадаться...
— Вы полагаете, Лиленд догадался первым? — спросил Маркхем.
— Я почти не сомневаюсь, что, когда тело Монтегю не нашли, он сильно заподозрил Штамма. Представьте, как его раздирало чувство справедливости, с одной стороны, а с другой — любовь к Бернис Штамм. Ей-богу, это опаснейшее положение! И тогда он пошел на компромисс: позвонил в полицию и стал настаивать на серьезном расследовании, ни словом, однако, не намекнув на брата любимой женщины. Но как честный человек, убийце он сочувствовать не мог. Он же по-настоящему обрадовался, когда я сказал ему, что знаю правду.
— А по-вашему, кто-нибудь еще подозревал Штамма? — спросил Маркхем.
— О да. Бернис Штамм. Об этом Лиленд проговорился сегодня. Именно поэтому сержанту и показалось вначале, что исчезновение Монтегю ее не очень-то взволновало. Кроме того, я убежден, что и Татум тоже обо всем догадывался. Не забудьте, что он путешествовал со Штаммом на Кокосовые острова и не раз видел подводные экскурсии. Впрочем, ему случившееся казалось столь невероятным, что он даже не мог высказать своих сомнений. Ну а Г рифф и подавно — помогал снаряжать экспедиции и, значит, имел об этом деле собственные соображения.
— А остальные? — спросил Маркхем.
— Нет, вряд ли мисс Мак-Адам или Руби Стил что-то конкретное подозревали, хотя неладное, конечно, чувствовали. Руби Стил, например, была увлечена Монтегю и ревновала его к Бернис Штамм и к Крошке Мак-Адам. И когда он исчез, ей наверняка пришла в голову мысль о нечестной игре. Она и Лиленда ненавидела из-за его превосходства над нею.