Реакцию транксов можно было охарактеризовать как тихое бешенство. Поскольку в древние времена каждый улей вел свой род от одной королевы, единственной, способной откладывать яйца, и служившей объектом поклонения, любое насилие над репродуктивной системой задевало их особенно сильно. То, что пайтары сделали с земными женщинами, заставило загудеть от ярости все ульи. И в то время как люди собирали эскадры в один могучий кулак, чтобы атаковать Два Мира, среди транксов шли постоянные дискуссии, как же им реагировать на невероятное варварство, проявленное пайтарами.
— Нас это не касается.
Забравшись на подходящее бревно, Вирмбэтасек посмотрел на озеро. На небольшое водное пространство, окруженное густым тропическим лесом, находящееся высоко в горах Ломбока. Неподалеку от него Асперведен играл с птицекрылой бабочкой, глядя, как она перелетает с одной его иструки на другую. Возможно, большое крылатое создание, переливающееся изумрудным цветом, распознало в инопланетянине дальнего родственника. Хотя, скорее всего, решило, что хитиновые пальцы транкса — хорошее место для отдыха.
— Это очень даже нас касается.
Подняв иструку, Асперведен внимательно рассматривал красивое создание. Фасетчатые глаза смотрели друг на друга.
«Какая прелесть»,— подумал атташе.
Что подумала бабочка, осталось неизвестным. Устав от игры, она улетела, скрывшись в чаще густо оплетенных лианами деревьев с широкими листьями. Свет солнца играл на ее крыльях, словно на двух тонких пластинках изумруда.
Вирмбэтасек повернул голову и усики в сторону коллеги и друга.
— С нас хватит того, что приходится постоянно быть начеку с а-аннами. Зачем Великому Совету ослаблять нашу оборону, чтобы принять участие в наказании расы, которая нам самим ровным счетом ничего не сделала?
Проявив недюжинную смелость, Асперведен двинулся вперед и не останавливался до тех пор, пока в воде не оказались все его четыре ноги. Ошеломленный собственной дерзостью, он смотрел, как теплая вода, в которой плавали зеленые водоросли, тихо журчит, обтекая его ноги. Глубина на том месте, где он стоял, была около десяти сантиметров.
Вирмбэтасек нервно дернул усиками.
— Ты что, с ума сошел? Вылезай немедленно! А вдруг почва окажется мягкой и ты начнешь тонуть? Не думай, что я брошусь тебя вытаскивать!
Младший транкс жестом успокоил его.
— Не бойся. У меня под ногами прочная поверхность, она и не думает проседать под моим весом. Пайтары нарушили все нормы цивилизованного поведения.
— Этого никто не оспаривает,— ответил Вирмбэтасек, глядя на муравьев, которые цепочкой двигались по бревну под ним. С их точки зрения насекомовидный транкс вполне мог выглядеть воплощением Бога.— Никто не спорит, что земляне имеют все основания желать мести. Без сомнения, если бы такое варварство кто-то проявил по отношению к нам, мы бы среагировали точно так же, только менее шумно. Но здесь другой случай. Произошедшее на Аргусе-5 нас не касается.
— Почему? Потому, что погибли только млекопитающие? Потому, что бесчестью подверглись только земные женщины?
— Это просто — призывать оказать помощь людям,— Вирмбэтасек слез с бревна. Он начал стряхивать со своего блестящего сине-зеленого хитинового тела кусочки коры и другого мусора всеми четырьмя передними конечностями одновременно. Потом отряхнул нагрудную сумку, висевшую на втором из главных сегментов его тела.— Во-первых, они не просили нас, как, впрочем, и любую другую расу, о помощи. Во-вторых, транксы не обязаны помогать людям, поскольку соглашений, регулирующих подобные ситуации, мы не заключали. Нет ни единой причины ввязываться в это дело, но есть множество причин остаться в стороне. Кроме того, о военных силах пайтаров ничего не известно, как и о многом другом, касающемся этой расы. Дело может кончиться тем, что мы окажемся союзниками проигравшей стороны,— добавил он, стряхивая с брюшка прилипший лист.
— Я бы не делал ставку на поражение землян,— ответил Асперведен. Ощущение воды, плещущейся под ногами, начало вызывать у него беспокойство, он принялся аккуратно выходить из озера.
— Я тоже, но, кроме того, не стал бы и ставить на карту наш нейтралитет, позволяющий сохранить в целости цивилизацию транксов. Война — не способ времяпровождения, и играть с ней в орлянку — сомнительное развлечение.