Сменяли друг друга члены генерального штаба, добровольцы и гражданские служащие, прикомандированные к армаде. Их объединяло общее чувство разочарования. Как сказал один из адмиралов, вся работа во время блокады идет под покровом ночи, а здесь ночь не скрывает ничего, поскольку она постоянна. На технологически развитую расу в состоянии полной боевой готовности невозможно напасть внезапно. Приборы не способны проспать вражескую атаку. Спать может сознание живых существ до тех пор, пока машине не потребуется, чтобы ее действия подтвердил оператор. Рядовой же солдат с трудом способен вынести противостояние с противником, которого он не видит. Ведь даже вражеские планеты кажутся ему всего лишь парой ярких точек среди остальных звезд Галактики.
Но никто не собирался отступать от задуманного. Все хорошо помнили Привал, помнили, что там произошло. И все-таки волна гнева начала постепенно угасать, и усталость охватила заметную часть человечества. Средства массовой информации изо всех сил старались поддержать интерес к событиям в системе Двух Миров, но блокада — не серия захватывающих боев в космосе. Позиционная война не смотрится в вечерних новостях так, как смотрелась бы операция вторжения.
Надо было срочно что-то предпринимать. Абсолютно неприемлемый статус-кво должен был хоть как-то измениться. И военные, и правительство понимали — чем скорее они сделают что-либо, тем лучше. Прошло уже больше года с того дня, как армада во главе с «Веллингтоном» вошла в систему Двух Миров под ликование большинства землян. И хотя прошло уже много времени, положение дел существенным образом не изменилось. На смену всеобщему энтузиазму пришло сдержанное одобрение блокады, а крики с призывами к мести сменились организованным выражением поддержки. Военные знали о растущем недовольстве, но не могли сделать ничего кроме того, что уже делали.
Однако были и такие, которым на ум приходили другие идеи.
Глава девятнадцатая
— Почему мы должны помогать им еще больше? Почему, крак!кк, ульи должны встревать в это дело?
— Да,— согласился другой участник собрания.— У нас нет достаточных причин, чтобы подвергать опасности жизнь транксов.— Откинувшись назад, он сделал жест обеими иструками и обеими стопоруками.— Эти земляне не питают к нам даже симпатии.
— Хотел бы я посмотреть,— добавил третий саркастически,— как земляне стали бы рисковать своими жизнями, окажись мы в подобной ситуации. Если их посадить в туннель, на одном из концов которого будем находиться мы и угрожающая нам смертельная опасность, они немедленно кинутся в противоположную сторону.
Когда протестующие высказали свое недовольство, старейшина Дебрельджинав включила перед собой микрофон, и все почтительно замолкли, уступая королеве право окончательного решения. Прошло много времени с тех пор, как все транксы вели род от одной королевы, способной откладывать жизнеспособные яйца. Теперь гормональные средства позволяли каждой особи женского пола делать то же самое. Одним из следствий прогресса явилось то, что место королевы перестало быть наследственным и должность королевы стала выборной. Таким образом, традиции прошлых времен сделались частью современной культуры транксов.
Дебрельджинав считалась самым уважаемым членом Великого Совета. Лишь немногие здесь были старше ее. А в проницательности с ней вообще мало кто мог сравниться. Лидер улья Джин и клана Ав, она получила место старейшины в более юном возрасте, чем это обычно происходило, и годы, проведенные на высоком посту, лишь добавили ей почета и уважения. Она добралась до вершины власти, став одной из тех, кто правил ульями транксов не только на Ульдоме, но и по всем колониям.
— Выгоды, которые мы получаем, подобно квиллпам сохраняя нейтралитет, очевидны. Однако что мы можем потерять, если станем поступать таким образом, и что можем приобрести, если активно вмешаемся в конфликт людей и пайтаров?
— Мы не теряем ничего, поскольку ничего не можем получить,— не задумываясь, ответил старейшина, сидевший среди оппозиционеров. Помещение наполнилось одобрительным поскрипыванием тех, кто придерживался такого же мнения. Это напоминало оркестр из сотни плохо настроенных скрипок.
— Ничего? — переспросил один из тех, кто стоял за вмешательство.— У нас хорошие отношения с людьми. Если мы поможем им в войне, они, может, и не станут нашими союзниками официально, но все равно это будет у нас в активе. Когда произойдет очередное серьезное столкновение с а-аннами — а оно произойдет, не сомневайтесь,— мы сможем позвать на помощь этих шумных и безалаберных млекопитающих. Даже сама возможность такого заставит двор Империи задуматься, прежде чем что-либо затеять против нас.