Увидев, на сколько потяжелел его счет, Чило проникся мрачной благодарностью к покойнику: теперь даже после покупки билета на воздушное судно оставшихся средств хватит, чтобы рассчитаться с Эренгардтом. Ничего страшного, просто придется отложить выплату залога. Никаких поводов для паники. Времени еще полно!
Женщина наверняка запомнила, во что он был одет… Чило нехотя содрал с себя плащ, скомкал и сунул в мусоропровод. Есть все шансы на то, что плащ утрамбуется там и будет сожжен вместе с прочим мусором. Оставшись в простом, но чистом и неизношенном костюме, Чило постарался принять вид мелкого бизнесмена. Он подошел к одной из автоматических билетных касс и зарегистрировал запрос.
— Куда вам будет угодно направиться, сэр? — спросил оживленный женский голос, которым конструктор наделил машину. Монтойя вертел головой во все стороны, пытаясь незаметно уклониться от зрачка видеокамеры. Время от времени он проводил рукой по лицу, словно бы стирая дождевые капли, и старался как можно тише говорить. Он поспешно сунул свою кредитную карточку в щель автомата.
— Неважно куда. Мне нужен билет на ближайший рейс как можно дальше, но чтобы на моем счету осталось еще двадцать тысяч. Нет, лучше двадцать две.
Если он ошибся в расчетах, всегда можно отменить заказ и сделать новый.
— Нельзя ли уточнить, сэр? Полет в неизвестность — это, конечно, очень веселое приключение, но мне будет проще, если вы укажете хотя бы направление.
— На юг! -буркнул Чило не раздумывая. Причина выбора была проста. К западу и к востоку лежал океан. А на севере чересчур холодно.
Автомат тихо загудел. Через несколько секунд из окошечка выползла пластиковая полоска. Монтойя готов был в любую минуту обратиться в бегство, если вдруг врубится встроенный сигнал тревоги. Но ничего не случилось. Пару секунд спустя его кредитная карточка выскочила из щели вместе с билетом. Взяв полоску, Чило прилепил ее к своей карточке.
— Спасибо, что воспользовались нашими услугами, сеньор,— сказала касса.
Монтойя уже повернулся, чтобы уйти, но остановился и спросил, не глядя в сторону устройства визуального контроля:
— Куда я лечу?
— В Лиму, сеньор. Суборбитальным, выход номер двадцать два. Приятного путешествия!
Чило, не потрудившись сказать «спасибо», решительным шагом направился в сторону нужного выхода. Взглянув на табло, он увидел, что стоит поспешить, чтобы успеть на воздушное судно. Он нахмурился, но и порадовался тоже. Меньше всего ему хотелось сейчас торчать в аэропорту!
По пути к выходу его никто не окликнул. Турникет не попытался зажевать его карточку, а аккуратно проглотил и выдал на противоположной стороне. Мужчина и женщина, сидевшие в соседних креслах, тоже не обратили внимания на попутчика и продолжали беспечно болтать.
И все же Чило не позволял себе вздохнуть с облегчением до тех пор, пока воздушное судно не очутилось в воздухе и не набрало высоту. Вскоре оно прорвало пелену облаков и перешло звуковой барьер.
Надо попытаться расслабиться. Теперь ему в течение двух часов, до самой высадки, ничего не грозит. Так чего зря трепать себе нервы? Если жандармы проследили за ним и знают, что он сел в воздушное судно, в аэропорту его уже ждут. И бежать будет некуда. Его сразу посадят на обратный рейс и отправят в Сан-Хосе.
Чило откинулся на спинку кресла. В памяти всплыло лицо бросившегося на него ограбленного мужа, вновь почувствовалась острая боль в руке, по которой рубанула тяжелая ладонь. А вот как он спустил курок — этого он не помнил. А потом человек упал, и жизнь его развалилась, как глинобитная стена под напором тропического ливня. Его жена рухнула на колени рядом, онемев от шока, еще не веря в свое горе… Чило слегка содрогнулся. Бить людей ему случалось, а вот убивать пока не приходилось. Но убийцей он себя не чувствовал. Это пистолет убил, а не он. Можно сказать, тот мужик сам застрелился, потому что повел себя, как последний дурак. Чего ему стоило постоять смирно еще пару минут? Почему он не доиграл до конца свою роль жертвы? И что ему теперь толку с той страховки?
Лима… В Лиме Чило прежде бывать не доводилось. Он вообще не бывал нигде южнее Бальбоа. Когда ему удавалось прикопить маленько кредиток, он обычно выбирался ненадолго в Канкун или Кингстон и гулял там, пока деньги не кончались. Он попытался припомнить то немногое, что знал из мировой географии. Лима — это где-то в Андах, но где именно? Случаем, не в горах ли? Он ведь одет с расчетом на субтропики, а не на высокогорье…