Филоктет
Забытый звук родного языка.На нем впервые произнес я слово –На нем я тыщу подгонял гребцовИ тыщу копий посылал на битву.О, как ты ненавистен и любим,Как долго из моих лишь уст был слышен,Когда сквозь зубы боль тащила крикИ скалы крик обратно возвращалиМоим же голосом в мои же уши.Как алчет слух другой услышать голос.Живи, ведь у тебя же голос есть.Грек, говори. Хули меня жестоко,Хвали моих врагов. Но говори.Лги, грек. Я слишком долго лжи не слышал.Где твой корабль? Откуда ты? Куда?Ты с порученьем? Что за порученье?Ты знаешь, что ты видишь пред собой?Нелепость на единственной ногеИ плоть прогнившую другой ноги.Я не видал тебя среди врагов.Ты безбород. И ты оружье носишьНаверняка не дольше, чем ношуЯ черную больную эту ногу,А все-таки я знаю, их злословьеСпособно очернить и тени тень:И мертвых, и младенцев нерожденных.Скажи, какую ложь тебе внушили?Какое зло велели сотворить?Моим убийцам, видно, невтерпеж.Ты, как борзая, след берешь кровавый,Чтоб задушить подстреленного зверя.Пока он глотки псам не разорвал?Дыши. Еще ты не сказал мне правды.Тебе осталось жизни на три слова.Скажи их.
Неоптолем
Ты чужой мне, незнакомец,Твое несчастье неизвестно мне.Невинного твой выстрел птицам бросит.
Филоктет
Молчи. Тебе я голос вырву, грек.А может быть, и вправду ты не знаешь,Куда корабль твой штормом занесло.Но, зная остров, знаешь и меня.Ведь наши имена в одно слились,Ведь обо мне кричит здесь каждый камень.Я острову хозяин и слуга.Мы скованы с ним неразрывной цепьюСоленых синих волн до горизонта,Что держат нас в кольце: меня и Лемнос.
Неоптолем
О Лемносе слыхал, тебя не знаю.На Скиросе нас не учили лгать.
Филоктет
Но может быть, что вор и лжец с Итаки,Укравший стадо твоего отца,На ложе матери твоей прокралсяИ семенем за кражу уплатил,И вырос лжец из семени лжеца.И ты – тот лжец. Оставь копье в покое.Будь кем угодно, лжец: убийцей, вором.Но у тебя корабль. С меня довольно.Найдется место на скамье гребцовИли под ней. Есть у тебя корабль?Чужбину вырви из-под ног моих,Тень коршунов из глаз моих ты вырви.Иль буря в щепки разнесла корабльИ мне с тобой делить придется птиц?И трапеза скуднее станет вдвоеОт голода двойного, и могилаПотребуется нам в два раза раньше,И без могилы мы сгнием на солнце.
Неоптолем
Я – Ахиллеса сын, Неоптолем.По порученью чести оскорбленнойПлыву на Скирос из далекой Трои.Ты для врагов побереги стрелу,Мой враг и твой, он с острова Итаки,Где гнусных псов царями выбирают.
Филоктет
Сын Ахиллеса, милости прошу,Здесь дуракам всегда и честь, и место.Ты, значит, оказал услугу грекам?Они правы, когда казнят за это.Лишь грек способен на такую глупость –Хоть пальцем шевельнуть для этих греков.Поговорим о чем-нибудь другом.Скажи мне, сколько длилась та войнаЗа град Приамов? Кто лежит в курганахИз ненавистных и любимых нами?Ведь я отплыл на Трою с первым флотомИ был до первой битвы побежден.И счета лет не вел я по деревьям,Поскольку здесь деревья не растут.Одно лишь солнце вечный круг вершит,Один лишь месяц на дороге чернойПод незаметной поступью созвездийОднообразно изменяет лик.И я устал считать тысячекратноВосходы и закаты. Расскажи,Как долго я своим врагом в войне был.Она меня коснулась остриемСтрашней, чем острия мечей троянских.Не боль ужасная меня втоптала в пыльИ не нога больная ужаснула.Мой ужас в том, что враг был без лица.Ах, если бы себе в глаза взглянуть,Стрелой прибить бы ветер к диску солнца,Чтоб ветер не пятнал зерцало вод.Быть может, отражение своеЯ увидал бы в коршуньих глазах,Но стрелы настигают птиц так быстро,Что я лишь взгляд слепой встречаю взглядом.Хотя бы на мгновенье увидатьСвое лицо в их непредсмертном взгляде.За этот миг я умереть готов –За долгий взгляд погибнуть смертью долгой.И я бы был последним, кто меняВидал, пока я не исчез бесследноВ жестокой алчности моих гостей.Останутся обглоданные кости,И непогоды превратят их в прах,И легкий прах легко развеет ветер,Не оставляя больше ничего.Два глаза у тебя: яви мне лик мой.Неужто вижу в них свое лицо?Грек, отведи глаза, они не лгут.Грек, отведи глаза, пока свой образНогтями я из глаз твоих не вырыл.А может, лжет мой взгляд, и нет меня –Есть только память обо мне минувшем.Но нет: тебя мое зловонье душит.Так, значит, это правда – это я.Ну, назови же мертвых мне и время,Прошедшее с тех давних пор как я,Дрожа в ознобе из-за мерзкой раныСледил за удаляющимся флотом,Ловил недостижимых весел шум,С тех пор как сам я пропадал из виду,С тех пор как крик мой замирал вдали,С тех пор как шум иной наполнил ушиПлеск синевы, изборожденной ветром,Дороги шум, ведущей в никуда.Не торопись с ответом. Пусть прошлоСто лет иль десять – нет такого бога,Который смог бы мне их возвратить.Пускай потоки горьких слез пролью –Прах никогда не станет снова плотью.Да я и разучился слезы лить.Но я пролил бы слезы, увидавДвуличной трехголовой плоти труп.Я не хотел бы мертвыми их видеть,Я не хотел бы, чтоб удар случайныйМне мертвых помешал бы убивать,А я бы убивал их не однажды,Не тысячу, не десять тысяч раз,А дольше, чем вся жизнь их будет длиться.И дольше, чем продлится жизнь моя.