Верис стер предупреждение, чтобы всякий желающий мог, если захочет, безвозбранно сидеть на ледяном песке планетоида.
Теперь оставалось сделать так, чтобы Линда не смогла отыскать его, когда соскучится по забавам — постельным или общественно-развлекательным — не суть важно. Предстояло схорониться, словно тебя уже схоронили, и вопреки всему попытаться наладить жизнь. Построить своими руками дом
Мечты, мечты, где ваша сладость? Как глупо все кончилось!
Привет, Верька!
Ну ладно, все, сдаюсь. Не могу понять, куда ты задевался, и как тебя искать. Так что вылезай, а то не по правилам получается. Хочешь, я при всех признаюсь, что ты меня обошел? А ты будешь гордиться и никому своего секрета не раскрывать. Лады?
В самом деле, Верька, мне почему-то очень тебя не хватает, сама не знаю почему.
А Томика я отшила. Надоел он мне — сил нет. Да и ему полезно будет, пусть пострадает, а то и вовсе забудет, что такое человеческие чувства.
Я понимаю, Верька, мне, наверное, тоже полезно пострадать, но, может быть, уже хватит? Я вправду соскучилась.
Глава 2
Раб это тот, кто работает. Работник — тоже тот, кто работает. А работа, как явствует из курса физики, — сила, умноженная на расстояние. И если дело не двигается, то нет и работы. Упрись лбом в стену и хоть надсадись от натуги, работы в твоих стараниях ноль. Значит, и раб, и работник должны что-то двигать. Но при этом рабский труд непроизводителен; мала мощность, то есть количество работы в единицу времени. Такие выводы делаются из межпредметных связей, в данном случае между историей древнего мира и основами физики. А связывает их филология — лингвистическая цепочка: раб — работа — работник.
Человек, встретившийся Верису на берегу, вполне попадал под определение раба: производил некую деятельность и был очень маломощным. В руках он сжимал орудие, которым шуровал в воде, выволакивая на песок ломкие стебли водорослей.
Верис не мог понять, что за инструмент применяет в работе раб. Прежде достаточно было вглядеться в незнакомый предмет, и ты получал доступ к любой информации, касающейся этого предмета. Разумеется, первым среди информации было название. Но теперь приходилось полагаться только на собственную память. Такова плата за невидимость. Тебя не видит ни служба спасения, ни иные службы, но и ты не видишь никаких служб, в том числе — информационных. Решившись на такое, Верис выпал из состава человечества и был теперь просто биологической особью, единицей, стремящейся к нулю. Математика утверждает, что подобное невозможно, поскольку постоянная величина не может никуда стремиться. Впрочем, мало ли, что утверждает глупая математика. Уже древний мудрец знал: «Единица — ноль! Кому она нужна?» Верис был не очень нужен даже самому себе.
И все же, как называется рабский инструмент? В памяти всплыло слово «грабли», но Верис отверг его. Грабить — разбойным образом отнимать чужое добро, значит, грабли орудие нападения, а вовсе не мирного труда. Подобное толкование ничуть не противоречит Далю, у которого сказано, что «грабли — маленькая ручная борона». Борона — боронить, оборонять — несомненно, это орудие защиты от грабежа. Следовательно, с помощью граблей можно как нападать, так и защищаться от нападения. Но уж никак не выволакивать на сушу морскую траву.
Незнакомец сгребает водоросли. Так, может быть, у него в руках гребло? Или чем еще гребут? — весло?..
Верис хлопнул себя по лбу и рассмеялся. Он нашел нужное слово. Невод! Ведь сказано: «Пришел невод с травою морскою». И происхождение термина очевидно: не-вод. Забрасываем его в море и вытаскиваем оттуда все, кроме воды.
Верис внутренне собрался и пошел проверять свои предположения.
— Здравствуйте, добрый день, — сказал он.
Работник опустил свой невод и безо всякого выражения уставился на Вериса.
Пожалуй, это все же не работник, а раб. И дело даже не в том, что труд его малопроизводителен. Работник, по аналогии с охотником, — тот, кто работает по собственному желанию, с удовольствием. А этот остановился и стоит столбом.
— Простите, что помешал. Я хотел узнать, как называется ваш инструмент.
— А, — сказано так, что не понять, ответили Верису, переспросили, или просто несостоявшийся собеседник выдохнул воздух.
— Ведь это невод, правда?