«Нас убивают! О, кайф!..»
Верис ни на мгновение не обманывался, ощущая исходящие от противника потоки жертвенности; мазохизм — жестокость не только к себе, но и к другим. «Другой» родственно слову «друг», а так приятно доставить другу мучения, к которым стремишься сам! Так что если кучники ворвутся в поселок, то резать будут особо извращенно, в полном соответствии со степенью жертвенности. Это значит, их придется убивать, хотя после недавних событий Верис очень не хотел проливать кровь. И все-таки убивать придется, хотя бы ради Аниты и годовалого Даля.
Босоногая Марька, одна из немногих оставленных в поселке, примчалась с криком:
— Идут! С той стороны тоже идут!
Теперь выбирать было не из чего. В любом случае дело кончится кровопролитием. С мгновенной отчетливостью Верис увидел, что произойдет дальше. Две волны попрыгунчиков сомнут прослойку болотных жителей и, не умея остановиться, сцепятся в бессмысленной резне.
«Как будто резня бывает осмысленная» — это была последняя отвлеченная мысль.
Больше Верис не пытался бороться против влияния мазохиста. Не пытался бороться и меньше — напротив, он усилил его действие. Сам по себе Верис не ощущал при виде своих или чужих мучений никакой радости и не мог рождать подобные ощущения даже у покорных кучников, но усилить чужое влияние можно, не вникая в подробности.
Если префикс «воз» означает чрезмерность действия, то приставка «под» разумеет действие недостаточное или частичное. Не работать, а подрабатывать, не глядеть, а подглядывать. Недаром любителям подглядывать всегда не хватает увиденного и все время хочется углядеть что-то еще. Подробность — приставка «под» и корень, восходящий к слову «работа» — этим термином означают не сработанное, то есть — важное, а в лучшем случае — подделанное. Поэтому в подробности можно вникать, а можно и пренебречь ими, занявшись делами насущными.
Вот они, насущные дела: попрыгунчики совсем близко
Оп-оп!.. Оп-с — прибежали. Зачем шлепать по болоту, рваться неведомо куда, если можно, не сходя с места, убивать и сладостно умирать самим?
Арбалеты были мгновенно разряжены друг в друга, затем в ход пошло ручное оружие, которому Верис не знал названия. Болотники добивали уцелевших, расстреливая их в упор.
Любоваться бойней Верис не стал. Вместе с теми из сельчан, кто не потерял головы, он мчался к засекам, где, по словам Марьки, тоже появились враги и где практически не было защитников. Оттуда доносились крики, поднимался дым. Очевидно, кучникам удалось ворваться в селение, хотя очи еще не видели этого. Но, как говорит пословица, кто выживет, тот и увидит.
Здесь не было чистого мазохиста, подобное диво — редкость даже для кучников, так что изгнать карателей удалось довольно легко, и на этот раз Верис не препятствовал односельчанам бить в спину убегавшим. Хотя чем провинились перед мирозданием безмозглые попрыгунчики, да и кучники вообще? Скорей мироздание провинилось перед ними. Запертые на нищей планете, насильственно отброшенные в развитии на многие тысячелетия, они сумели построить общество, где каждый был счастлив. Недаром их любимое слово — кайф! Одно из немногих слов, которые они сохранили, и как всякое слово, оно не может быть лживым. Иже и како не солгут никако.
А что касается безжалостной войны с поселянами, то дело не во взаимной ненависти. Это всего лишь драка за скудные ресурсы, обратившаяся в войну на уничтожение, оттого, что соперничающие расы слишком разошлись в развитии, не оставив точек соприкосновения. Одни сохранили язык и древнее искусство чтения. У других все основано на эмпатии, а язык если и остался, то в качестве быстро отмирающего реликта.
Умеющие говорить поселяне, несомненно, люди. А можно ли считать людьми кучников? Наверное, можно, ведь сам Верис владеет телепатическими методиками куда лучше, чем любой из чистых. Но вопроса: «на чьей стороне быть?» — перед ним не стоит, и не потому, что практически уничтоженные поселяне владеют языком, а Верис — филолог. Просто в этой деревне, возможно, последней на Земле, живет Анита и годовалый Даль, который недавно сказал Верису: «Па!»
По счастью семья Вериса не пострадала, хотя Анита уже готова была умереть, с вилами в руках, защищая Даля. Но в целом победа далась дорогой ценой: едва не половина домов в селении оказалась сожжена, четырнадцать человек, в основном старики и подростки, оставшиеся на засеке, — убиты.
Убит — значит, человека били так долго и старательно, что он больше не смог жить. Древнее значение слов предстает здесь во всей первобытности.