И потому, когда мы говорим, что нацелены на будущее, это по сути означает, что в каждый момент нашей жизни мы связаны с будущими моментами, даже если они пока еще не существуют. Благодаря этому подобные моменты и становятся нашими. Рождение каждого такого момента в то же время означает смерть предыдущего. Мысль о том, что рождение чего—то, принадлежащего лично мне, служит одновременно концом того, что также принадлежит мне, позволяет сделать заключение о линейности времени.
Неотделимо от этого и понятие исключения. Осуществление одного желания неизбежно исключает осуществление другого. Почему? Да потому, что время линейно. Удовлетворение одного желания за счет другого, реализация одного плана взамен остальных, — все это в совокупности и определяет характер нашего существования. Именно выбирая, мы становимся тем, что мы есть.
Однако подобное становление возможно лишь за счет исключения всего остального. Вы становитесь чем—либо только потому, что следование одному — избранному — плану исключает другие планы и намерения. Любой способ существования возможен лишь в том случае, если он автоматически вычеркивает все прочие. Если бы это было не так, мы бы представляли из себя не более чем бесформенную онтологическую массу.
Именно благодаря линейности времени один способ существования исключает все прочие — так же как один момент нашей жизни исключает другие. А это, в свою очередь, возможно лишь потому, что все мы нацелены на будущее. И только благодаря этому мы что—то представляем из себя.
Итак, если мы не хотим быть бесформенной онтологической массой, нам не обойтись без линейного времени, в рамках которого рождение одного момента знаменует собой смерть предыдущего. Переход одного момента в другой — это и есть тот рубеж, или горизонт, благодаря которому мы можем не просто существовать, но существовать определенным способом. А крайний предел, крайний горизонт нашей жизни — это смерть.
Попробуем, например, ответить на такой вопрос: что делает зрительное пространство зрительным пространством? И каким бы оно было, если бы у него не было границ? Такое трудно даже представить. Для того чтобы зрительное пространство было тем, что оно есть, ему необходима строгая организация. Взгляните вокруг: стол в вашей комнате расположен слева от окна и справа от стеллажа. Но пространственная организация подобного рода невозможна без определенной точки отсчета, позволяющей устанавливать всевозможные соотношения. Обычно мы ведем свой отсчет от центра зрительного пространства: стол находится чуть слева от центра, а стеллаж — еще левее. Но если у зрительного пространства нет границ, значит, у него нет и центра. Без границ зрительное пространство теряет структуру, а вместе с ней — и смысл.
В свою очередь, наше существование также невозможно без некоторой упорядоченности, и этот порядок вносит в нашу жизнь время. Это вовсе не значит, что время создает пространство, просто оно является необходимым условием для того, чтобы все, что существует в пространстве, обрело свой смысл. Возьмем, к примеру, предсмертный монолог Роя. В чем смысл этого монолога? Будь он произнесен в какой—нибудь иной момент жизни Роя, и значение у него было бы совсем иным. Так, слова эти приобрели бы комический оттенок, если бы Рой произнес их, а затем внезапно выздоровел. А если бы он решил озвучить свой монолог задолго до приближения смерти, мы бы наверняка сочли его невротиком и просто посоветовали бы ему заткнуться — точнее, могли бы посоветовать, не будь он спятившим репликантом—убийцей.
Значение любого события напрямую зависит от того, когда это событие происходит. Но без временного порога, ограничивающего нашу жизнь, ни одно событие в этой жизни не имело бы своего места с точки зрения времени — так же как ни одна вещь не имела бы определенного места в безграничном пространстве. Как мы уже говорили, зрительное пространство, лишенное каких бы то ни было границ, — это уже не зрительное пространство. Также и жизнь, лишенная временных границ, — по сути, уже не жизнь. Граница нашей жизни — это своеобразный горизонт, придающий смысл нашему существованию. Без него все превратилось бы в бесформенную, а значит, и бессмысленную онтологическую массу. Именно время — переход одного момента в другой — и есть тот самый горизонт, что позволяет нам быть самими собой. Все мы, по существу, нацелены на будущее. Ну а смерть служит для нас тем дальним горизонтом, относительно которого выстраиваются все события нашей жизни. И потому мы не просто нацелены на будущее: все мы по сути своей нацелены на смерть.
Именно смерть, будучи тем горизонтом, благодаря которому мы обретаем законченность, придает смысл нашему существованию. Да, она забирает у нас жизнь, и все, что в ней есть ценного. Однако без смерти жизнь просто потеряла бы смысл. И ценность нашей жизни, и ущерб, наносимый нам смертью, определяются именно тем, что все мы так или иначе нацелены на смерть. Действительно, когда мы умираем, все прожитые моменты исчезают, как слезы под дождем. Однако подобные моменты смогли воплотиться в жизнь лишь потому, что все мы попросту неотделимы от смерти.
Время умирать.
Словарь
1. Абсурд
Возможно, основная черта человеческого существования; фигурирует преимущественно в философском течении, известном как экзистенциализм. Абсурд возникает из противоречия между взглядом изнутри и взглядом извне на человеческое бытие. Это же противоречие характерно и для глубоких философских проблем. Следовательно, абсурд лежит как в основе философии, так и человеческого бытия.
2. Теория деятеля как причины
Одна из точек зрения на природу человеческой свободы. Согласно этой теории, действия человека можно назвать свободными только в том случае, если источником их является личность, или «я» данного человека. Слабость этой теории заключается в том, что невозможно дать четкое определение «я», а также понять, каким образом оно действует.
3. Аристотель
Греческий философ, один из лучших. Учился в школе Платона — так называемой Академии, а позже сам стал учителем Александра Великого. Внес значительный вклад практически во все сферы философии, включая метафизику, этику и политику. После Ренессанса и научной революции семнадцатого века влияние Аристотеля пошло на убыль, однако он по—прежнему остается официальным философом на удивление реакционной католической церкви.
4. Беркли, Джордж
Ирландский философ и епископ восемнадцатого столетия. Сторонник идеализма. Утверждал, что действительность носит исключительно умозрительный характер, представляя собой нечто вроде собрания мыслей в сознании Бога. Когда вы смотрите на окружающий вас мир, Господь посылает вам соответствующие мысли и образы. Согласно этой идеалистической схеме вещей, Бог, старающийся связать все воедино, также поглощен своей задачей, как тот одноногий, что пытается дать кому—то пинка.
5. Теория тела
Точка зрения, согласно которой именно тело определяет тождественность личности. Неизменное ядро личности — это тело и только тело. Эта идея была опровергнута Арни в фильме «Вспомнить все», когда Шварценеггер убедительно доказал, что одно и то же тело могут занимать по очереди две разные личности — Куэйд и Хаузер.
6. Мозг в контейнере
Воображаемая ситуация, призванная проиллюстрировать основные идеи скептицизма относительно внешнего мира. Если бы мы были помещенным в контейнер мозгом, деятельность которого поддерживалась бы талантливыми учеными, мы вряд ли смогли бы осознать, что мы представляем собой на самом деле. Если это так, мы не можем быть уверенными в том, что мы и вправду не являемся мозгом в контейнере. Следовательно, мы не можем знать наверняка, что человек обладает телом. А это, в свою очередь, означает, что нам не следует доверять собственному представлению о внешнем мире. Эта тема нашла свое отражение в «Матрице» — фильме, представляющем собой современное осмысление идей Декарта.