До конца XIX века набор шрифта был исключительно ручным. Затем появились строкоотливные наборные машины, а совсем недавно им на смену пришли фотонаборные устройства. Между шрифтом и иллюстрацией в книге всегда присутствует неразрывная связь — вместе они формируют единое целое. В книге, отпечатанной с фотоформ, фотография будет выглядеть так же органично, как и гравюра на меди в издании XVII или XVIII века, набранном в металле. Острые засечки и тонкие штрихи букв идеально сочетаются с линиями этих гравюр, тогда как плавные изгибы и солидные законцовки букв в книгах XVI века естественно гармонируют с наиболее распространенной техникой иллюстрации того времени — ксилографией.
Эти примеры наглядно показывают, что форма должна соответствовать содержанию. Если в оформлении книги современного автора, посвященной проблемам нашего времени, или биографии художника XX века используются шрифты эпохи Возрождения, такая книга выглядит анахронизмом. Это в первую очередь касается изданий, претендующих на научную или мировоззренческую новизну. Современный дизайн, говорящий от нашего имени и выражающий философию нашей эпохи, должен воплощаться на бумаге средствами современной типографики, также созданной в соответствии с этой философией.
Почему мы все время оглядываемся на XIX век? Фредерик Уильям Гауди, величайший шрифтовой мастер Америки, отмечал, что постоянное обращение к шрифтам прошлых эпох и их «оживление» можно сравнить с разницей между мертвой и живой литературой, мертвым и живым искусством. Новое никогда не переступает привычных границ и является всего лишь имитацией, в нем нет стремительной энергии свежести и оригинальности.
Нынешние типограф и дизайнер книги имеют в своем распоряжении богатейший арсенал современных шрифтов, которые удовлетворяют самым разным требованиям новейших полиграфических технологий и в то же время воплощают шрифтовые традиции прошлого в новой форме. Именно они идеально отвечают тематике актуальных изданий — книг нашего времени, сегодняшнего дня.
Дэниел Беркли Апдайк в книге «Наборный шрифт39» так описывает особенности эволюции типографики:
«Выдающиеся книги прошлого обязаны своим обликом не технологии, а умению и культуре мастеров, которые приложили к ним руку. В любую эпоху и при любых обстоятельствах искусство типографики достигало своих высот только в тех случаях, когда ею занимались терпеливые, образованные и твердые в своих убеждениях люди, обладающие развитым вкусом. Когда мы говорим „Йенсон“, „альдины“, „книга Пикеринга“ или „издание Морриса“, в нашем сознании всплывают вполне определенные визуальные образы. Все великие мастера имели четкое понимание того, что именно они хотели создать. Их целеустремленность не могли поколебать ни конъюнктура рынка, ни так называемые „практические соображения“, ни жажда наживы, ни один из тысяч и тысяч предлогов, которыми зачастую любят прикрываться современные издатели, оправдывая свое невежество, отсутствие воображения и трусость. Эти люди не шли на поводу у безграмотной публики, которой нравился один шрифт и не нравился другой, — потакание обыденным вкусам превратило бы дело их жизни в череду бесконечных компромиссов. Если бы они позволили себе то, что делают нынешние беспринципные и малограмотные издатели, в их книгах не было бы ничего уникального для истории.
В каждую эпоху существовали хорошие и плохие шрифты, а также практика умелого или бездарного их применения. Хорошие шрифты должным образом применялись образованными людьми, знакомыми с традицией и историей книгопечатания, которые руководствовались хорошим вкусом, чувством сообразности и гармонии и в то же время учитывали и использовали технологии своего времени. Именно благодаря этим людям книгопечатание стало искусством. Их противоположность — некомпетентные издатели, чьим приоритетом были исключительно коммерческий успех и прибыль. Для таких издательское дело — прежде всего промысел. Шрифтовая культура того или иного народа определяется первенством одной из этих групп. Сегодня мыслящий издатель может заниматься воспитанием и развитием своего вкуса, применять качественные шрифты и тем самым еще больше упрочивать статус книгопечатания как искусства».