Продолжают выходить книги, оформленные Цапфом. Все они отличаются красотой и скрупулезным вниманием к деталям, это относится и к небольшим скромным работам для издательства «Эмиг», и к книге, которую вы держите в руках. Часто для акцентирования он изящно и едва уловимо встраивает в набор каллиграфию. Его активный интерес к предмету проявился и в недавно опубликованном им руководстве «Творческая каллиграфия», выполненном в традиции знаменитой книги La Operina Людовико Арриги (1522) и вышедшем на немецком, французском, испанском и английском языках.
В числе наград и званий, которых удостоился Цапф за многие годы, — звание почетного королевского промышленного дизайнера Королевского общества искусств в Лондоне6. Почести воздавали ему и по другую сторону Атлантики. Почему же творчество Цапфа оказало такое влияние на дизайн и типографику в Америке? С точки зрения американского дизайнера с тридцатилетним опытом могу сказать, что в США никто не смог бы сравниться с ним. Традиции Гауди, Двиггинса, Ружички и Роджерса в конце Второй мировой войны прервались, они не оставили преемников. После войны в Америке проснулся интерес к Европе, жители разных континентов стали активнее общаться и открылись новые возможности для представителей творческих профессий. Эмигранты из Европы 1930-х годов, такие как Байер, Альберс, Мохой Надь и Гропиус, сыграли видную роль в американском художественном образовании и проложили дорогу к новым формам творчества. Молодые американские дизайнеры с удовольствием пользовались шрифтами Цапфа, Мидингера и Трумпа. В конце 1950-х в Америке появились новые словолитные гарнитуры, а немногим позже стали распространяться и линотипные шрифты. Этому предшествовало знакомство публики с книгами Цапфа, которые возбуждали интерес к новым формам как своим дизайном, так и образцами шрифтов, произведенных словолитней «Штемпель».
В 1960-х годах Ноэль Мартин, дизайнер Художественного музея Цинциннати, организовал выставку работ Цапфа, объехавшую несколько американских городов. По приглашению Джека Стоффочера Цапф приехал в Америку сам и стал приглашенным профессором в Технологическом институте Карнеги в Питтсбурге. Интерес к личности Цапфа в Америке не угасал, он читал лекции в нескольких университетах, сотрудничал с компанией «Холлмарк» в Канзас-Сити, стал партнером фирмы «Дизайн процессинг интернэшнл» в Нью-Йорке и совместно с Дональдом Кнутом из Стэнфорда принимал участие в проектировании математического шрифта Euler. Его успешность объясняется уникальным сочетанием качеств: подлинной любовью к искусству шрифта и каллиграфии и юношеской тягой к технике и инженерному делу. В современной компьютеризированной Америке он почувствовал себя как дома. Его открытость и отсутствие какой бы то ни было претенциозности — те черты его характера, которые так располагают к нему американцев. Цапфу посчастливилось унаследовать великие шрифтовые традиции своей родины, он глубоко чувствует природу, он наделен острым аналитическим умом ученого, подлинным гуманизмом и Богом благословенной рукой. Свой разносторонний дар он вкладывает в служение человечеству с тем трудолюбием, которое не знает праздности, потому что, как известно, «время летит — лови момент»7.
Карл Цан, Музей изящных искусств Бостона
Размышления о каллиграфии и ее месте в современном мире
Братство каллиграфов
With Respect... to RFD. An Appreciation of Raymond Franklin DaBoll and his Contribution to the Letter Arts. Edited by Rick Cusick. Freeport, Maine : TBW Books Inc., 1978
Они знают друг друга, несмотря на расстояния, их разделяющие. Это люди, принадлежащие к узкому кружку художников, вернее сказать одиночек, ибо каждый из них — уникальная натура, обладающая неповторимой творческой манерой. Их взаимное уважение не признает государственных границ. Они не соперники, так как зачастую трудятся в разных областях графического дизайна. Они — друзья.
Вскоре после войны, в 1949 году (когда расстояние между Германией и остальным миром измерялось не только и не столько километрами), я написал в Нью-Йорк Полу Стэндарду и попросил прислать мне его книгу «Расцвет, упадок и возрождение каллиграфии», оформленную Рэймондом Даболлом и опубликованную в 1947 году чикагским Обществом типографского искусства. Посылка с книгой пришла довольно скоро. Ее сопровождало теплое письмо, где не было даже намека на дистанцию по отношению к незнакомому чудаку из поверженной в войне державы. Письмо это стало началом многолетней дружбы.