Проблема налицо. Её внятное пояснение с исторической точки зрения дал всё тот же уважаемый ученый. В частности, академик П.П. Толочко отмечает, что «Украина имеет непростую историю. Можно сказать — две разные истории. Ту, которая была общей с Россией и Белоруссией, и ту, которая является общей с рядом западных стран — Польшей, Литвой, Австро-Венгрией, Румынией». При этом историк подчеркивает, что «принять людям, живущим в Восточной и в Центральной Украине, то, что несет Галичина, невозможно. Ее население 600 лет было в лоне римско-католического мира, у них своя вера, свои взгляды, свои традиции, своя ментальность. И своя история — наша им не нравится. Для них Переяславская Рада — колонизационный акт поглощения Украины, а Брестская уния — акт цивилизованного вхождения в Европу. В то время как для восточного и центрального украинца все может быть наоборот. К великому сожалению, эти «две разные Украины» до сих пор продолжают жить в наших сердцах, незримо определяя наши отношения, суждения и судьбы. Запутанное прошлое, таким образом, довольно цепко удерживает нас в своих незримых объятиях, пытаясь навязать нам такое же смутное будущее.
Поэтому существуют две разные Украины с двумя противоположными подходами к истории, ни одна из них не признает другую доминирующей».
Сложившееся положение вещей позволило некоторым современным исследователям прийти к умозаключению, что по территории Украины пролегает так называемый «цивилизационный разлом», по обе стороны которого оказались два отличающиеся друг от друга коренных украинских этноса — западный и центрально-юго-восточный. Согласно их мнению, между этими двумя разными общностями наблюдаются ярко выраженные цивилизационные отличия по важнейшим векторам развития: по способу и истории формирования культурной доминанты (сельской или городской), языку (украинскому или русскому), конфессиональной принадлежности, собирательному образу героев и антигероев, принадлежности к более масштабной наднациональной общности и так далее. На этом фоне многие даже стали задаваться риторическим вопросом: жить ли нам одним домом, если жить в одном доме?
Проблема при этом усугубляется тем, что на всех этапах своего существования Российская (большевистская) империя играла роль плавильного тигля для многих племен и народов. Некоторым из них выпала незавидная доля очутиться в числе неминуемых жертв её этнических и религиозных предрассудков. В процессе большевизации страны они подвергались столь нещадной нивелировке, что обнаружить сегодня следы первоначальной самобытности, увы, уже не представляется возможным. Отчасти это касается и героев нашего исследования. Посему по отношению к ним приставка супер- в категории «супернация» означает такое наднациональное ментальное образование, которое по своему качеству отличается от специфической социальной психологии, свойственной им, если можно так выразиться, в «чистом виде». Это ментальное качество было наиболее очевидным в пределах одного государства, но оно, несомненно, сохранилось и после того, как эти три славянских народа оформились в отдельные суверенные державы. Категория титульной супернации, таким образом, позволяет отразить те общие черты характера, тот специфический образ бытия, стереотип поведения советского человека, которые оказались весьма живучими и после распада СССР.
Вместе с тем эту категорию не следует путать с понятием славянского суперэтноса, получившего обоснование в трудах российского ученого-энциклопедиста, историка, географа, автора пассионарной теории этногенеза Льва Николаевича Гумилёва (1912–1992). Делая подобное заявление, автор при этом никоим образом не подвергает сомнению сделанные этим замечательным учёным научные обобщения и выводы. К великому сожалению, от некоторых украинских читателей пришлось услышать одно и то же искреннее предостережение: не ссылайтесь в своей работе на Гумилева, а тем более не употребляйте понятие «российский суперэтнос», поскольку это чревато потерей той аудитории, которая проживает в западных регионах Украины. Это очень прискорбное и несправедливое предубеждение, поскольку Гумилев — один из немногих, который став жертвой советской репрессивной машины, чудом выживший в её застенках, не сломался, а стал одним из самых плодовитых ученых современности. Неоднократно подвергавшийся аресту (в 1933, 1935, 1938, 1949 гг.), потеряв в общей сложности более пятнадцати лет жизни, он смог стать доктором исторических (1961 г.) и доктором географических (1974 г.) наук, а также автором фундаментальных исследований в самых разнообразных областях гуманитарных знаний. Думаю, время всё расставит на свои места: труды Гумилева займут достойное место на книжных полках жителей Украины в такой же степени, как литературное наследие достойных этого украинских авторов в России.