О роли советской номенклатуры в захвате бывшей общенародной собственности СССР свидетельствует видный американский экономист Маршалл Голдман (1930–2017): «Так, судя по одному из обзоров, 61 % новых владельцев предприятий прежде входили в номенклатуру партийной, правительственной и промышленной элиты. В ходе интервью, которые я провел с 30 владельцами предприятий в г. Новосибирске и г. Ярославле в июне 1996 г., обнаружилось, что их доля собственности приближается к 90–95 %…
Значительными инвестиционными средствами обладали мафиозные группы, нечестные директора предприятий и магазинов, правительственная и управленческая элита, которые могли заранее присвоить себе то, что раньше составляло государственную и партийную собственность. К примеру огромный золотой запас, который мог использоваться для поддержания конвертируемости рубля, просто-напросто превратился в частные банковские счета, открытые в Цюрихе, Лондоне и на Кипре. Директора предприятий, производящих экспортную продукцию, распоряжались о зачислении денежных сумм в счет платежей на их личные счета в странах Запада, вместо того чтобы возвращать эти средства в Россию». Естественно, что наиболее сведущая, образованная и энергичная часть некогда могущественной советской номенклатуры сконцентрировались в новой «демократической» России. В числе наиболее активной части новоявленной элиты России в первую очередь стали выходцы из недр ЦК КПСС и КГБ ССР. Поэтому вполне справедливо звучит заявление известного российского политолога и журналиста Глеба Олеговича Павловского (1951–2023): «Напомню, что КГБ — это организация, которая в сущности, разрушила Советский Союз, вдвоём с КПСС…».
Поэтому в возникшем противостоянии России с СССР последний оказался обречён: номенклатура первой одержала убедительную победу над номенклатурой последнего. Причём роль победного гонга в этом бою сыграла Декларация о суверенитете России от 12 июня 1990 г., которой и был открыт парад национальных суверенитетов. Как отмечал по сему поводу историк Д.Е. Фурман: «После этого конфликт российской демократической оппозиции и Горбачева принимает форму конфликта российских и союзных органов власти… Создание российского президентства и избрание президентом России Ельцина явилось переломным моментом в процессе распада союзного государства». Случилось очевидное и невероятное одновременно: Москва как столица России победила Москву как столицу СССР. В накладе, естественно, не оказались и реальные хозяева других национальных республик.
Впрочем, представляется, что любые демократические реформы на территории исторической России заканчивались плачевно для инициатора реформ, поскольку таковых на каком-то этапе их прекраснодушных прожектов в отличии от автократов перестают бояться. А без страха Россия расползается в разные концы яко студень. Именно по этой причине трагически оборвалась жизнь царя-реформатора Александра II, даровавшего империи конституцию — царя Николая II и карьера единственного Президента СССР Михаила Сергеевича Горбачёва (1931–2022). Так, характеризуя последнего и проводимые им реформы, лично знавший его писатель В.А. Коротич заметил, что «он никогда не был страшен. Ни для кого. Таких в России рано или поздно всегда сметали, сам демократический характер горбачевских реформ таил в себе их недемократическую развязку».