Герой комедии, летающий в «Облаках»
Сократ стал фигурой, которая разделила общественное мнение в Афинах. Он был и мудрецом, и провокатором, и этот двойственный имидж во многом определял его жизнь и влияние. Отношение к нему в Афинах было настолько разнообразным, что одни видели в нем воплощение мудрости, а другие – подстрекателя и богохульника.
В 423 году до н. э. известный афинский комедиограф Аристофан даже решил воспользоваться этим двояким отношением и написал пьесу «Облака», которая стала одним из самых острых обличений Сократа. В комедии Стрепсиад, старый крестьянин, столкнулся с долгами из-за своего расточительного сына Фидиппида. Чтобы решить эту проблему, он решает отправить отпрыска на обучение к Сократу в «мыслильню» – школу философии. Он надеется, что Фидиппид сможет научиться демагогическим приемам и выиграть суды против кредиторов. Но вначале «на разведку» отправляется сам Стрепсиад в эту школу, где узнает о странных исследованиях, которыми занимаются философы. К примеру, Сократ там «парит в пространствах, размышляя о судьбе светил» и исследует, чем же трубят комары – гортанью или задницей. Однако, из-за своей неспособности к обучению, Стрепсиад быстро изгоняется, причем лишившись своего плаща, который забрали в качестве оплаты. В отличие от отца, Фидиппид успешно завершает обучение и становится настолько убедительным в аргументации, что не только освобождает семью от долгов, но и начинает избивать своего отца, аргументируя это «его же пользой». Комедия завершается моментом, когда Стрепсиад, возмущенный поведением сына и недовольный учением Сократа, поджигает «мыслильню». Пьеса заканчивается призывом к наказанию философов за их богохульство и необычные исследования.
Аристофан также обыгрывает реальные детали из жизни Сократа, такие, как его привычка застывать на одном месте, вдруг задумавшись, и частые посещения палестр, по-современному – спортзала, но делает это с комическим уклоном, создавая контраст с образом Сократа как серьезного философа и мыслителя. В то время обычно философы ассоциировались с глубокими размышлениями и дискуссиями, а не с борьбой и гимнастикой. У Аристофана есть смешной момент, когда Сократ смотрит на небо, размышляя о больших идеях, и тут ему в рот попадает какашка ящерки. Это было придумано для того, чтобы показать Сократа с комической стороны и немного «приземлить» его.
В комедиях «Птицы» и «Лягушки» Аристофан также продолжает критически относиться к Сократу. Здесь он изображает философа как пример земных несчастий и недостатков. Сократ представлен в неблагоприятном свете: грязным, небритым, голодным и даже с палкой в руках, словно символизируя нищенство и отказ от материальных благ. Аристофан акцентирует внимание на том, как Сократ, по его мнению, отличается от «истинных» поэтов, с которыми философ не может сравниться. Особое внимание заслуживает термин «психагогия», который можно интерпретировать как некромантию в современном понимании – вид магии, который предполагает общение с душами умерших. Это указывает на то, что Сократ, по мнению Аристофана, занимается не просто философией, но чем-то потенциально опасным и даже мистическим.
Ксенофонт в своем произведении «Пир» рассказывает о банкете, на котором был и Сократ. Один из гостей, приехавший из Сиракуз, интересуется, почему Сократа называют «мыслителем». Он даже задает ему саркастический вопрос о «землемерии», связанный с количеством ног у блохи, как будто это является частью философского интереса философа. Этот момент выявляет несколько ключевых аспектов. Во-первых, явно видно, что Сократ был расстроен недочетами и искажениями, которые Аристофан внес в свое представление о нем в «Облаках». Во-вторых, это подтверждает сильное влияние комедии Аристофана на общественное мнение о Сократе. В «Апологии Сократа» от Платона Сократ говорит: «Вы наверняка видели в комедии Аристофана, какой-то Сократ там парит в корзине и бредит о воздушных прогулках и других вещах, которые мне совершенно не понятны. […] Это вовсе не описывает меня, и я хочу, чтобы вы сами об этом подумали. Большинство из вас меня слышало, и я предлагаю вам обсудить это между собой. Спросите друг у друга: говорил ли я о подобных вещах, и тогда вы поймете, что и другие утверждения обо мне также неправдивы».