Итак, в дружбе для нас важно не столько то, что мы получаем какую-то выгоду или удовольствие от этих отношений, сколько наше желание доставить удовольствие или принести пользу другому человеку. Главное в дружбе — это двусторонние отношения. Эти отношения и являются частью тех «добрых намерений», о которых говорил Хагрид. Если бы мы проявили заботу о ком-то, кому до нас нет никакого дела, то такие отношения можно было бы назвать благодеянием, но никак не дружбой. Например, если бы мы спросили Хагрида, что он думает о незнакомце, который дал ему яйцо дракона (ФК), Хагрид, возможно, ответил бы, что он желает незнакомцу добра. Однако сомнительно, что незнакомец вернул бы Хагриду его добрые пожелания. Такие отношения мы вряд ли могли бы назвать дружбой. Итак, в зависимости от того, что именно нам нравится в нашем друге, мы хотим давать и получать приятное, полезное или хорошее в результате этих отношений. Аристотель приходит к выводу о трех типах дружбы[24]. Рассмотрим их по порядку.
Полезные друзья и приятные друзья
Допустим, нам нравится наша подруга Лаура, потому что у нее есть волшебная машина, которая может летать, и мы любим летать на ее машине. Конечно, мы можем предположить, что Лаура тоже получает какие-то выгоды от этой дружбы, но главное, что привлекает нас — это возможность полетать. Если мы и предложим Лауре что-то взамен, то только потому, что хотим летать на ее машине и дальше. В таком случае наша привязанность к Лауре не является истинной. На самом деле нас интересует не сама Лаура, а некоторый случайно связанный с ней факт — в данном случае то, что у нее есть волшебная машина. Более того, нашей любви может прийти конец, если Лаура останется без машины.
Такие взаимоотношения характерны для Волан-де-Морта, который никогда не проявляет интереса к благополучию своих последователей Квиррела и Хвоста. Они для него — просто инструменты; он манипулирует ими, наказывает или награждает их по мере удовлетворения своих потребностей. Было бы очень странно, если бы он вдруг задумался об их благополучии; его интересует только то, как они выполняют приказания.
То же можно сказать и о дружбе, основанной на получении удовольствия. Представим себе, что мы любим нашего друга Алекса за его прекрасное чувство юмора. Вполне возможно, что ему с нами тоже интересно, но главное, что нам нравится в этой дружбе — это то, что мы можем вдоволь посмеяться над его шутками. Мы можем получить еще больше удовольствия, заставив Алекса тоже посмеяться. Но опять же, основная мотивация наших взаимоотношений — получение удовольствия.
Крэбб и Гойл общаются с Малфоем именно по этой причине. Взамен Малфой получает благодарную аудиторию для своих сомнительных шуточек, а также чувствует себя защищенным в трудных ситуациях. Хотя мы и можем предположить, что их привязанность вполне искренняя, нам трудно представить себе, что они могли бы способствовать совершенствованию друг друга. В лучшем случае Малфой может повлиять на физическое развитие своих друзей, а они, в свою очередь, могут поощрять его упражнения в черном юморе.
Согласно Аристотелю, в обоих описанных случаях нас больше интересует то, что наши друзья могут для нас сделать, а не то, каковы они на самом деле и что их волнует[25]. Волей судьбы Лаура и Алекс обладают тем, что нам так нравится: волшебной машиной и чувством юмора, мы ценим эти качества, но можем найти их и у других людей, хотя, возможно, волшебные машины не так уж часто встречаются. Квиррелу, Хвосту, Крэббу и Гойлу также легко найти замену. Более того. Волан-де-Морт и Малфой пользуются своими друзьями независимо оттого, хорошие они или плохие. Волан-де-Морт, например, прекрасно знает, что его друзья — отвратительные злодеи, а Малфой вообще не задумывается об этом. Но оба они при этом получают от этой дружбы все, что хотят.
Настоящая дружба
Напротив, мы получаем удовольствие от настоящей дружбы именно потому, что отлично понимаем: наш друг — хороший человек[26]. В этом случае нас привлекает в друге то, что он — хороший человек, или, по крайней мере, мы считаем его таковым. Какие бы положительные эмоции мы ни получали от таких отношений, не они являются основой нашей дружбы. Другими словами, мы желаем нашему другу добра ради него самого.
Но мы не должны относиться к этому как к абсолютному самоотречению. Аристотель не считает, что помощь другу требует отказа от собственных интересов. Когда мы помогаем хорошему человеку, мы сами получаем добро. Для того чтобы понять это, мы должны посмотреть на понятие добра шире: оно не уменьшается, когда им делятся с другими, а, наоборот, растет. Отдавая, мы не становимся беднее, наоборот, мы обогащаемся[27]. Добро, о котором говорит в данном случае Аристотель, это положительная черта характера, или добродетель, из которой проистекают добрые поступки. Когда мы помогаем нашему другу развить силу характера, мы увеличиваем меру существующего добра, и наоборот, когда садимся в волшебную машину, мы эту меру сокращаем. Настоящая дружба предполагает, что то, что хорошо для нашего друга, хорошо и для нас. Поэтому, когда мы творим добро для нашего друга, мы тем самым творим добро для себя самих.
Как известно, Аристотель считал, что друг — это наше второе «я»[28]. Так же, как мы любим свои собственные положительные и благородные черты, мы должны любить положительное и благородное в нашем друге. Любовь к другу, которого мы считаем нашим вторым «я», это своего рода продолжение нашей любви к себе.
Пример дружбы Хагрида и Гарри — прекрасная иллюстрация к сказанному. Хагрид с самого начала идентифицирует себя с Гарри. Так же, как и Гарри, Хагрид рано потерял родителей и очень волновался, сможет ли он вписаться в атмосферу Хогвартса (КО; ФК). Далее эта идентификация углубляется. В Гарри Хагрид видит свое отражение, он старается сделать всё, чтобы Гарри было хорошо. Хагрид искренне радуется достоинствам Гарри и старается способствовать его дальнейшему развитию. И хотя Хагрид признает, что Гарри иногда нарушает правила, он уверен, что Гарри — хороший парень (КО) и что у него могут быть только добрые намерения. Другими словами, Хагрид знает, что Гарри может нарушить правила только ради чего-то действительно важного[29]. Гарри также уверен, что Хагрид не может намеренно причинить зло невинному существу (ТК; УА).
Еще одно убедительное подтверждение характера Хагрида мы видим (КО), когда друзья уговаривают его возобновить преподавание предмета Уход за магическими существами. Газета «Пророк» напечатала рассказ о Хагриде, где достоверно сообщалось, что он наполовину великан, но тут же приписывалось, что он — грубый и невежественный лжец, который злоупотребляет своим положением в Хогвартсе и калечит учеников (КО). Хагрид приходит в ужас от этого и решает подать в отставку. Но Дамблдор, а вместе с ним Гарри, Рон и Гермиона понимают, что Хагрид — умный и мягкий. Они знают, что Хагрид выхаживает почтовых сов после того, как они попадают в штормовую погоду (ФК), что он способен видеть добро в тех существах, которых все боятся, и что на Хагрида можно положиться, потому что он ценит благополучие своих друзей выше своего собственного.
Друзья раскрывают Хагриду благородные черты его характера и тем самым убеждают остаться на своей должности, не обращая внимание на клевету. В моменты, когда Хагрида терзают сомнения, друзья вселяют в него уверенность, показывая ему, какой он на самом деле замечательный. В этом смысле дружба, являясь для нас своеобразным зеркалом, препятствует возникновению и развитию самообмана[30].
Положительное значение дружбы также заключается в том, что она укрепляет моральный дух[31]. Мы уже говорили о том, что Хагрид призывает Рона и Гарри больше заботиться об их друге Гермионе, чем о летающих метлах и крысах. Невилл также делает все возможное на благо своих друзей. Гарри, Рон и Гермиона решили помешать Волан-де-Морту овладеть философским камнем (ФК). Для того чтобы защитить камень, им приходится покинуть школу поздно ночью и разрушить чары, наведенные их учителями. Весь Гриффиндор уже был наказан за дерзкое нарушение школьных правил этой троицей. Поэтому Невилл пытается остановить своих друзей перед побегом, но ему это не удается: Гермиона кладет его на лопатки старым как мир заклинанием «Петрификус Тоталус». Чрезвычайно важным является то, что Невилл проявил немалую отвагу, искренне считая, что он поступает так исключительно на благо своих друзей.