В недрах аналитической философии XX в. возникают альтернативные программы «спасения» и реабилитации логического позитивизма. По крайней мере, философам аналитического толка была дорога такая идея, как представление знания в виде формальной системы, опирающейся на данные наблюдения и опыта. Однако этот процесс сопровождался жесткой критикой логического позитивизма.
Напомним, что в узком смысле слова под аналитической философией понимается доминирующее направление в англоязычной философии ХХ в. В широком смысле слова аналитическую философию можно трактовать как определенный стиль философского мышления. Он характеризуется такими качествами, как строгость, ясность, структурированность, системность, точность используемой терминологии, недоверчивое отношение к широким философским обобщениям и спекулятивным рассуждениям. Для философов аналитической ориентации важен не только результат, но и процесс аргументации. Главную тенденцию аналитической философии в 60-х годах точно выразил Г. Бергман — «лингвистический поворот» («Linguistic Turn»).
Новая «лингвистическая» (или «семантическая», по определению У. Куайна) стратегия состояла в переводе философского разговора об объектах в разговор о словах. Суть новой программы заключалась в повороте от наивно-реалистических представлениий о том, что философия может исследовать мир в его субстанциалистском и эссенциалистском смысле, к исследованию того, как мы говорим о мире и как рассуждаем о самом рассуждении. Другими словами, на первый план выходят проблемы языка.
В настоящей хрестоматии философия лингвистического анализа представлена работами У. Куайна и Д. Дэвидсона.
Интеллектуальное наследие выдающегося американского философа Уилларда Ван Ормана Куайна тесно связано с работами Р. Карнапа. Недаром именно ему и посвящает Куайн одну из своих основных книг «Слово и объект». По сути, вся программа американского философа представляет собой критическую оппозицию к учению Карнапа, главной фигуры Венского кружка. Он критикует последнего прежде всего за непоследовательный релятивизм.
Центральным пунктом критики для Куайна является концепция языковых каркасов Карнапа[7]. Скажем несколько слов о главных постулатах этой концепции. Карнаповская концепция языковых каркасов помогала более строго определить трактовку идеи существования и исключить или хотя бы проконтролировать «метафизику» (типа утверждений о существовании абсолютного пространства, объективной реальности, перводвигателя и т. д.). При этом важно подчеркнуть, что языковые каркасы предполагают «ступенчатую», «слоистую» концепцию существования. Надстраиваясь один над другим, языковые каркасы позволяют выразить существование объектов все более высоких уровней (которые могут быть определены как классы объектов первого уровня, как классы классов и т. д.).
В связи с языковыми каркасами Карнап различает внутренние и внешние вопросы существования. В первом случае речь идет о таких вопросах, которые задаются в терминах языкового каркаса и предполагают ответ, также вписывающийся в рамки правил именно этого языкового каркаса. Внешние же вопросы существования ставятся вне языкового каркаса этого уровня. Это вопросы о самом языковом каркасе, об его уместности в данном случае. В отличие от внутренних вопросов, где изначально даны критерии истинности — ложности, заложенные в языковом каркасе, внешние вопросы решаются исходя из прагматических соображений и определяются гласными или негласными установками конвенционалистского толка.
Карнап особенно выделяет вопросы онтологического характера, т. е. вопросы о родах сущего (существующего), предполагаемых в языковых каркасах. Эти вопросы — важный случай внутренних вопросов существования, и ответы на них можно получить путем выяснения внутренних концептуальных ресурсов того или иного языкового каркаса. Что значит принять новый языковой каркас? Это значит принять новый способ выражения, что, в свою очередь, допускает некую новую предметную область, составляющую содержание этого нового способа выражения.
7
Подр. см.: Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: учебная хрестоматия / Сост., пер., вступ. ст., вводн. зам. и коммент. А.А. Печенкина. – М.: Логос, 1996. – С. 23 – 37.