Идея управления случайностями столь властно воздействует на умы, что уже появилось своеобразное социально-философское осмысление этого гипотетического феномена. Фантаст Кирилл Еськов в статье "Наш ответ Фукуяме" заявил, что в ближайшем будущем на базе такого рода магии должна наступить новая, "магическая фаза развития цивилизации", которая сменит нынешнюю, техническую фазу.
Смоделированное фантастами "управление случайностями" радикально отличается от техники. Принцип техники основан на том, что конкретный ожидаемый результат требует конкретных предшествующих причин. Техническое действие связано с организацией этих причин, более того - техника имеет дело исключительно с причинами, которые сами по себе никакой ценности не имеют. Техник всегда предполагает, что ценный результат окажется одним из последствий организованных им причин. Допустим, российской армии нужно разрушить базу противника в Тихом океане. Чтобы это сделать, сначала не предпринимается никаких действий в отношении этой мишени. Вместо этого изготавливается пусковая установка, ракета, происходит прицеливание, проверка приборов, заправка топлива, т. е. вся активность субъекта до самого последнего момента направлена не на цель, а на средство. Наконец, происходит запуск ракеты. Но ведь она еще может не попасть! Факт запуска ракеты, факт проведения хирургической операции, факт высевания семян в землю всегда более гарантированы и предсказуемы человеком, чем достижение цели, ради которой все это делалось - уничтожение противника, выздоровление больного, получение урожая. Говоря шире, конечный результат всегда менее гарантирован, чем запуск его предполагаемой причины, просто потому, что средство ближе, чем цель, находится к субъекту целеполагания (человеку). Трагедия технической цивилизации, собственно говоря, заключается в том, что большая часть сил и ресурсов она направляет не на достижение полезного эффекта, а для обеспечения функционирования системы средств, необходимых для поучения этого эффекта, в силу чего средства оказываются грандиозными, а эффект сомнительным.
Именно этого рокового недостатка техники лишена магия случайности. Она просто игнорирует необходимость средств. Управление случайностями есть эквифинальная деятельность - она приводит к заданному результату независимо от предшествующих событий. Магия и техника сходятся в том, что и инженер, и маг знают, чего хотят, оба они держат в уме конкретные цели. Но инженер подбирает для этих целей конкретные средства, маг этого не делает. "Управление случайностями" строится на том, что в философии называется телеологией, в ней действуют не материальные, а финальные причины: сам ожидаемый в будущем результат подстраивает под себя реальность таким образом, чтобы она приводила к этому результату. Получается, что магия заставляет причинность течь в направлении, обратном направлению течения времени.
Действие, связанное с управлением вероятностью, нацелено на конкретный результат, но его причинами может быть все что угодно. Результат магического действия должен возникнуть как следствие неопределенного круга причин. Обычный акт человеческой практики можно представить в виде схемы из трех элементов: субъект действия (скажем человек) воздействует на инструмент (средство), инструмент воздействует на цель. В магии случайностей выпадает среднее звено - средство; маг взаимодействует непосредственно с ожидаемым результатом; вернее, вместо конкретного средства маг использует неопределенно широкий круг потенциальных инструментов, т. е. неопределенно широкий круг вещей, каждая из которых (или любая комбинация которых) может сыграть роль инструмента, приводящего к заранее намеченной цели.
То, что обычный человек, не маг, использует для достижения своих целей некие конкретные и не всегда идеальные средства, связано, во-первых, с тем, что человек обладает ограниченными знаниями и не знает инструментальных возможностей многих вещей, а во-вторых, с тем, что у простого человека ограничены возможности: до многих инструментов, о которых человеку известно, он ввиду каких-то препятствий не может дотянуться. Например: если российский ракетчик пытается поразить цель в Тихом океане, он использует для этого ракету, базирующуюся на российской территории, хотя, может быть, удобнее было бы использовать американские ракеты, они находятся ближе к цели. Беда лишь в том, что к американским ракетам у российского ракетчика нет доступа. Для мага такого рода обстоятельства препятствиями не являются. Маг, в отличие от обычного человека, не имеет ограничений по доступности инструмента, он может поразить цель любой находящейся вблизи от нее ракетой или любым иным аппаратом, или даже случайным извержением вулкана.
Научным обоснованием (или, по крайней мере, псевдообоснованием) возможности управления случайностями могли бы стать современные теоретические представления о нелинейных динамических системах. В соответствии с математически доказываемыми принципами современной науки достаточно сложные динамические системы (а реальность состоит в основном именно из таких систем) обладают повышенной чувствительностью к изменению исходных данных. Любая флуктуация может задать совершенно новый сценарий развития ситуации. Беда лишь в том, что именно высокая чувствительность динамическая система к посторонним влияниям делает ее поведение непредсказуемым, а значит и неуправляемым. Классическим примером этого являются постоянные неудачи в предсказании погоды на сколько-нибудь длительный срок. Однако именно здесь фантастика и магия демонстрируют свои недоступные науке возможности.
Первым, - но не единственным - шагом к управлению случайностей должно стать появление фантастической прозорливости, которая позволяет точно узнать, какое именно незначительное изменение реальности позволяет достичь требуемых результатов благодаря механизму цепной реакции.
Иногда в фантастике возникают особые машины, позволяющие героям достичь требуемой прозорливости. Например, персонаж рассказа Роберта Силверберга "Тихий, вкрадчивый голос" Брюс Робертсон покупает на рынке странную шкатулку, которая начинает телепатически подсказывать ему, как добиться удачи, в частности, на какой самолет не следует садиться и какие акции следует покупать.
Другим примером "техногенной" прозорливости может служить рассказ Филиппа Дика "Час расплаты" (и поставленный по этому рассказу одноименный фильм Джона By). Главному герою рассказа и фильма Майклу Дженнингсу удается с помощью особого оптического прибора увидеть собственное будущее, и чтобы выжить в нем, он собирает пакет с, казалось бы, совершенно ничего не значащими предметами, вроде скрепки и пачки сигарет. Впоследствии выясняется, что каждому из этих предметов суждено сыграть существенную роль в судьбе Дженнигса: дым сигареты запустит пожарную сигнализацию, благодаря чему герой сбежит от агентов ФБР; с помощью скрепки удастся замкнуть контакты в электроприборах в метро и остановить едущий на героя поезд. В самих по себе предметах не было ничего магического, но они играли магическую роль, поскольку герой точно знал обстоятельства, в которые ему предстоит попасть.
Аналогичная ситуация обыгрывается в австралийской мультипликационной версии романа Жюля Верна "80 дней вокруг света". В этом мультфильме Филиасу Фоку все время приходится преодолевать козни, которые строит против него зловредный мистер Фикс; поскольку Фок одарен некой фантастической проницательностью, то на каждый следующий этап своего путешествия он собирает саквояж странных бытовых мелочей, вроде ножниц или увеличительного стекла. Впоследствии неизменно оказывается, что каждая взятая в дорогу вещь совершенно необходима для преодоления очередного препятствия: с помощью ножниц Фок открывает запертую дверь, из тростей и луп делает очки для слона и т. д.