Глава 5
Фантастика и политика
О криптоисторическом мышлении
Наука, философия и иные формы культуры создают системы понятий, призванные обобщать, интерпретировать и дешифровывать окружающий мир. Фантасты предпочитают создавать альтернативные миры, равноправные нашему, и поэтому они бывают склонны гипостазировать, т.е. превращать в вещи и существа те дешифровочные символы, которые были разработаны вне фантастики. Из этого вытекает, что те понятия и символы, которые были выработаны для обобщения окружающего мира, в пространстве фантастики могут превратиться в некие магические сущности, управляющие этим миром. Вообще, для фантастической литературы крайне характерна вера в компактные "ключевые" предметные области, которые управляют всем. В бытие должно быть некое скрытое "ядро", доступ к которому обеспечивает власть над миром. То есть для фантастики вполне типичны представления о неких встроенных в нашу Вселенную "системах управления". Разумеется, повествование о таких "управляющих", "ключевых" реальностях просто интересно для читателей ввиду их значительности. Но, кроме того, как следует из вышесказанного, вера в такого рода реальности вытекает из сути фантастики как особого метода познания мира.
Применительно к социально-политической истории вера в существование таких скрытых систем управления проявляется как представление о тайных сверхъестественных силах, стоящих за кулисами исторических событий. В последнее время в литературной критике такого рода представления стали называть "криптоисторией" (термин введен Г. X. Олди). О том, что такое "криптоистория", вполне выразительно сказал Владимир Березин: "...история в утопиях течет внешне привычным образом, но только шестеренки, обеспечивающие это движение, иные, тайные - Распутин убит тайной ламаистской группой, предотвращающей мир с кайзеровской Германией, а Отечественная война выиграна благодаря вмешательству героев русских сказок"202).
Среди современных российских фантастов к "криптоисторическим" чаще всего относят Михаила Звягинцева, Андрея Валентинова, Михаила Успенского и Андрея Лазарчука. Например, в эпопее Звягинцева "Одиссей покидает Итаку" история России предстает как результат тайного противоборства двух инопланетных цивилизаций. А в романе в принципе далекого от исторической проблематики Сергея Лукьяненко "Сумеречный дозор" можно узнать, что русскую революцию разработали скрывающиеся от людей Светлые маги, а построение коммунизма на базе СССР они же планировали осуществить путем подмешивания в хлеб зелья, делающего людей высокоморальными.
Не менее интересна версия русской истории в романе Успенского и Лазарчука "Гиперборейская чума". По сюжету романа в руки группы русских дворян в конце XIX века попадает что-то вроде машины времени. Узнав с помощью нее, что впереди - революция, и их ничего хорошего не ждет, люди эти решают эвакуироваться в далекое прошлое, за десятки тысяч лет до начала человеческой цивилизации, где основывают свое государство - Гиперборею. Впрочем, идиллия в этом прошлом не получилась, в Гипербореи начались войны, эвакуированные раскололись на два лагеря, и все эти события остались в памяти человечества в качестве мифов о богах, в частности в виде древнегерманского мифа о борьбе Асов и Ванов. Войны, ведущиеся древними богами, требовали огромных материальных ресурсов, а откуда их взять? Разумеется, похитить у современного цивилизованного человечества. И вот в Советском Союзе на протяжении почти всей его истории действуют агенты Асгарда (Асгард - город, в котором живут боги "асы", один из враждующих в далеком прошлом лагерей). Эти агенты похищают и отправляют в Гиперборею и людей, и материальные ценности, вплоть до танков и пушек. Таким образом, писателями-фантастами найдена разгадка советской истории. В Советском Союзе были бедность и неустройство именно потому, что, во-первых, огромное количество материальных ценностей похищалось и отправлялось к черту на кулички, во-вторых, для того, чтобы покрыть это глобальное воровство, агенты Асгарда насаждали в стране тотальный бардак (в бардаке легко скрывать пропажи похищенного), а в-третьих, они же пресекали в СССР развитие самых передовых наук, начиная с кибернетики, поскольку их развитие привело бы к тотальному электронному контролю государства над обществом, а в таких условиях агенты не смогли бы действовать. Итак, есть некая таинственная группа агентов, она охраняет таинственную дверь в Гиперборею, и обо всем этом знают лишь немногие посвященные, и лишь они понимают, почему в СССР все так нехорошо.
Делая все необходимые оговорки и понимая, что любой фантастический роман - в первую голову лишь развлекательное чтиво, следует все же признать - в подобной "философии истории" воплотился вполне определенный тип исторического мышления. Россия разорена оттого, что огромное количество материальных и людских ресурсов было украдено темными силами. Причину российского разорения знают лишь те немногие, кто был осведомлен о тайной деятельности этих темных сил. Следовательно, публицисты зря переводили бумагу на изучение "измов", вся общественная мысль ничего не стоит, если она не стала причастной Сакральной Осведомленности. Таким образом, бессмысленной оказывается деятельность экономистов с их статистикой, социологов с их теориями, историков с их архивами - все эти специалисты обобщают второстепенные факты и не знают главного. Статистические таблицы не содержат Тайны. А Тайна хранится за завесой, куда доступ разрешен лишь трем категориям лиц: Посвященным (с большой буквы), высшим чинам КГБ и начитавшимся Стругацких и Кастанеды фантастам. Объяснение российской истории начинает напоминать сказку про Буратино - суть ее сюжета кроется в тайне секретной Двери, что находится в каморке у шарманщика Карло и о которой знают лишь "карабасы", принадлежащие к сообществам осведомленных. Впрочем, такие сообщества - это тоже разновидность "тайной ключевой реальности".
Конечно, "магическая" или "криптоисторическая" парадигма проявляется в дискуссиях об истории и политике далеко и за пределами фантастики. Она может, например, принять форму снобизма отставных разведчиков в отношении штатских ученых и философов. Что эти "шпаки" могут сказать интересное, они ведь не знают наших тайн! Анализу социологов и историков противопоставляется осведомленность и посвященность. С точки зрения социальной философии, такие романы, как "Одиссей покидает Итаку" или "Гиперборейская чума", - это победа дискурса осведомленности над дискурсом анализа: чтобы понять исторические события в России, не важен никакой социологический анализ многих тенденций и фактов, надо лишь с таинственным видом узнать некую страшную тайну, и болван, который посвящен в эту тайну, будет лучшим социологом, чем Дюркгейм и Макс Вебер вместе взятые. Кстати, в "Гиперборейской чуме" главного противника "Асгарда" почему-то зовут именно Максимом Вебером. Это некий "шведский инженер-электрик" (хорошо еще, не назвали его прямо "немецким историком"), ставший сотрудником КГБ и разоблачивший (правда, без особых последствий) всю антигосударственную деятельность Асгарда. Но это совершенно ложная аллюзия: Макс Вебер никогда не выявлял концентрированные компактные заговоры, а обобщал рассеянные факты.
В этом противопоставлении компактности и рассеяния - главная причина, почему оккультисты и фантасты находятся в оппозиции к науке и философии причем, Истина и Тайна истории некий компактный предметный регион, который можно подсмотреть и засекретить, оградив стенами эзотеризма, или эта тайна рассеяна в миллионах фактов и подробностей, которые можно обобщать до бесконечности?
Впрочем, согласимся с тем, что для того, чтобы понимать общество и историю, надо иметь в руках нечто компактное. Вопрос в том, какой природы будет эта компактность: компактность концепции, обобщающей разрозненные социальные факты, или компактность факта, признанного ключевым?
Добавим аргумент сторонникам "осведомленности": никто не осмелится утверждать, что все великие социологи и социальные философы, все Карлы Марксы, Максы Веберы и Толкоты Парсонсы дали нам в руки теории, которые позволяют понимать и предвидеть общественное развитие. И это закономерно: ведь в реальной действительности факты существуют в рассеянном виде, и их концентрация в социальных теориях и категориях будет неизбежно их искажением, сделанным для нужд слабого разума, неспособного оперировать разрозненными сведениями. Сомнительный капитал социологии не идет ни в какое сравнение с блеском Буратино, который в школе не учился, азбуку продал и потому никаких "фактов" не знает и знать не хочет, но зато он знает один, главный, золотисто-ключевой факт - тот, что находится в каморке у папы Карло за нарисованным на холсте очагом.