«В одном из следующих номеров будут рассмотрены наиболее характерные ответы на предложенный нами анализ…» (см. наст. изд. II).
В письмах к Горькому А.Д. Камегулов характеризует Волошинова как авторитетного исследователя:
«К участию в журнале мне пока удалось привлечь Десницкого-Строева, Тынянова, Волошинова (написал интересную книгу „Марксизм и философия языка“), Л.П. Якубинского. Двое последних будут писать по вопросам языка прозы и поэзии» (осень 1929 г.);
«С таким же величайшим трудом привлекаются и „старики“ (перед этим речь шла о молодых ученых. – Н.В.). Я буквально умолил Якубинского и Волошинова вести отдел языка» (февраль 1930 г.)[46].
В ответных письмах к Камегулову Горький, просматривавший материалы журнала сначала в рукописном, а потом в опубликованном виде, дважды упоминал о статье Волошинова «Что такое язык?», подчеркивая необходимость для авторов «Литературной учебы» стремиться к максимальной простоте и доходчивости:
«Дельная статья Волошинова выиграла бы вдвое, будь она сделана более простым языком» (май 1930 г.)[47].
В 1930 г. ИЛЯЗВ был преобразован в Институт речевой культуры (ИРК), просуществовавший до 1932 г. Институт испытывал значительные финансовые и организационные трудности, перестают издаваться его «Труды», количество публикаций сокращается до минимума. Тем не менее в его издательских планах по сектору литературы фигурировали сборники «Классики эстетики в марксистском освещении» и «Современные западноевропейские литературно-эстетические теории», среди авторов которых называлось и имя Волошинова[48].
После расформирования ИРКа (литературный сектор был ликвидирован, а лингвистический стал основой Ленинградского института языкознания)[49], Волошинов продолжал вести преподавательскую работу в учебных заведениях Ленинграда, в частности в Педагогическом институте им. А.И. Герцена (в должности доцента)[50] и Институте повышения квалификации работников искусств – ЛИПКРИ (в должности профессора), где читал курс социологии искусства[51]. Однако обострившийся процесс болезни (туберкулез), от которой Волошинов страдал с 1914 г.[52], заставил его в 1934 г. прекратить активную научную и педагогическую деятельность и заняться лечением. После его смерти, последовавшей 13 июня 1936 г. в Ленинграде[53], остался, в частности, неоконченный перевод на русский язык первого тома книги немецкого философа Э. Кассирера «Философия классических форм» (1923)[54]. Известно также, что на похороны Волошинова приехал из ссылки (г. Архангельск) его близкий друг Б.М. Зубакин, вскоре погибший в сталинских лагерях[55].
На этом можно было бы и поставить точку, выразив удовлетворение в связи с переизданием (кстати говоря, к 100-летию со дня рождения) работ одного из ярких отечественных ученых 1920-х гг. – критика, философа, филолога, основоположника нового подхода к изучению художественной и бытовой речи. Если бы не одно «но»…
II
Приписывание отдельных работ Волошинова (и Медведева) перу Бахтина началось в 1970-х гг., и в частности после известного заявления Вяч.Вс. Иванова[56], вслед за которым появился целый ряд демаршей подобного рода со стороны людей, знавших Бахтина в разные годы. Молчание хранил только сам Бахтин…
Вопрос об авторстве «спорных текстов» оброс уже солидной библиографией (на нескольких языках)[57]. В работах, посвященных этой теме, достаточно объективно рассматриваются как аргументы «за», так и «против» авторства (соавторства) Бахтина. Попытаемся их обобщить и проанализировать – с учетом новых фактов, включенных в бахтинский контекст в последние годы.
К числу так называемых «спорных текстов» чаще всего относят (иногда со ссылками на устные заявления самого Бахтина) книги «Фрейдизм», «Формальный метод в литературоведении», «Марксизм и философия языка» и статью «Слово в жизни и слово в поэзии»; реже (с оговорками) статьи Волошинова «О границах поэтики и лингвистики», «По ту сторону социального», «Новейшие течения лингвистической мысли на Западе», его триптих в журнале «Литературная учеба» и некоторые другие исследования, вышедшие из бахтинского круга[58].
В пользу мнения об участии Бахтина в написании каких-то из этих работ говорит следующее.
1) Свидетельства и высказывания – прямые и косвенные – лиц, знавших Бахтина или интервьюировавших его (В.В. Иванов, С.С. Конкин, С.Г. Бочаров, В.В. Кожинов, С.Н. Бройтман, Ю.М. Каган, Т. Уиннер, А. Уэрль). В наиболее развернутых из них речь идет либо о соавторстве Бахтина[59], либо о полном его авторстве – «с начала до конца»[60], что несколько настораживает своей противоречивостью.
48
ЦГАЛИ СПб., ф. 288, оп. 1, ед. хр. 41, л. 9, 10. См. также наст, изд. «Библиография В.Н. Волошинова».
51
Информация основана на следующем источнике: Архив отдела ЗАГС Центрального района г. Санкт-Петербурга, запись о регистрации смерти № 1189 от 14.07.36 г. Волошинова В.Н. См. также: Ленинградский государственный институт повышения квалификации работников искусств (1935 – 1936) / Сост. Л.И. Пумпянский. Л.: Изд. ЛенГИПКРИ, 1936. С. 7, 28.
52
См.:
53
Архив отдела ЗАГС Центрального района г. Санкт-Петербурга, запись о регистрации смерти Волошинова В.Н. О причине смерти сообщается: «туберкулез легких, гнойный плеврит».
56
См.:
57
Укажем лишь на последние русскоязычные публикации:
58
См., напр.:
59
См.: