5. Степени проявленности смысла. Судьбы имени есть только разная степень проявленности и выраженности смысла (108); этим еще не исчерпывается вся диалектика полной энергийно-ономатической явленности сущности (110); сущность, явившаяся в полноте своих диалектических моментов (169). Максимально полное присутствие предметной сущности в инобытии есть ее максимально полное явление, выражение и воплощение (76). Цельный символический лик сущности четырехсоставен: полное явление символа дано в мифе, на фоне мифа выделяется категориальное единство его, на этом последнем – морфное качество, и, по удалении качества, остается схемная составленность целого из частей (163); сущность в своем инобытии вне себя, когда она – уже как полная и определенная осмысленность – целиком или частично проявляет себя вне себя (168). Феноменология – там, где предмет осмысливается независимо от своих частичных проявлений, где смысл предмета – самотождествен во всех своих проявлениях… Это и есть единственный метод феноменологии, отбросивши частичные проявления одного и того же, осознать и зафиксировать то именно, что во всех своих проявлениях одно и то же (199).
5. Раздробленное и ослабленное явление сущности в меоне (169).
6. Диалектика энергийно-ономатической явленности сущности. Диалектика полной энергийно-ономатической явленности сущности (110); все эти категории не вывели нас за пределы эйдоса, но, наоборот, удерживали нас в его недрах, в его границах; и если и могла идти речь о какой-нибудь явленности, то только о явленности одного элемента, или моментов эйдоса в отношении к другому… Тут можно утверждать полную явленность, так как каждая часть эйдоса как некоей цельности есть, несомненно, нечто внешнее в отношении к самой цельности. Тут каждую часть, чтобы воспринять ее именно как часть целого, мы должны брать в свете целого с примышлением целого; каждая часть, взятая сама по себе, помимо целого, есть нечто совершенно бессмысленное с точки зрения целого; мысля эту часть как внешнее выражение целого, данного везде в своих частях и в то же время нигде, так что оно – нечто более внутреннее и таинственное, чем части, и само не есть эти части, но только в них является, – мысля так, мы действительно мыслим нечто явленное, выраженное, явившееся, и тут перед нами ясная антитеза внутреннего и внешнего, хотя в то же время, – и это – диалектическая необходимость – также и полное тождество этого внутреннего и этого внешнего (111); как же можно было бы говорить о явленности всего эйдоса, уже не так, чтобы только отдельная его часть являлась другой части, или еще кому-нибудь, но так, чтобы весь эйдос целиком оказался бы явившимся, выразившимся? Для такого явления должна быть постулирована некая иноприродная ему среда, некое инобытие, где он мог проявиться. Ведь «части» и их сумма как раз и были тем инобытием, где выразилось и явилось целое внутри себя. Теперь, имея в виду явление эйдоса не внутри себя, но иному, инобытию, мы должны и требовать этого инобытия, которому или с точки зрения которого совершилось бы явление эйдоса (111 – 112); построяя диалектику явленной сущности, мы можем и не искать никакого нового инобытия, где эта сущность могла бы проявиться. Такое инобытие уже есть. Но чего же нам еще не хватает? У нас есть эйдос, – то, чтó именно намерено явиться, – и у нас есть инобытие, «материя», – то, где и в чем оно намерено явиться (112); для фиксации полной явленной сущности мы должны в инобытии узнать тот самый эйдос, о явлении которого идет речь. Мы должны отождествить эйдос инобытийствующий с эйдосом первоначальным. Как только это совершилось, – эйдос внутренний уже явился в эйдосе внешнем. Если они – не различны между собою, – как можно говорить, что один эйдос явился в виде другого? Если они не тождественны, – как можно говорить, что в явлении присутствует тот же эйдос?.. Итак, эйдос явленный и выраженный – тот же, что и неявленный, и – отличен от него. Неявленный покоится в глубине явленного и – непрестанно движется, являя его разные стороны (112).
7. Явление и сущность. Сущность есть и явление есть. И вот, явление проявляет сущность (128).
1) Изучение их взаимоотношения в философии: а) Агностицизм с его «вещами в себе», которых не может коснуться ни один познавательный жест человеческого ума, так что все реально являющееся превращается или в беспросветное марево иллюзий, или в порождение человеческого субъективного разума (128).
б) Позитивизм, для которого всякое явление и есть само по себе сущность, так что придется абсолютизировать и обожествлять всю жизненную текучесть со всей случайностью, растрепанностью ее проявлений; не должны мы рассуждать так, что, хотя сущность есть и явление есть, последнее не проявляет ее, и не так, что явление есть, но нет никакой сущности, от него отличной (128).