3. Характеризируйте взаимосвязь: «вечность и время».
4. Что значит время для А. Августина (см.: его «Исповедь»)?
5. Что нового для уяснения проблемы времени вносит Фома Аквинский (см.: его «Сумма теологий»)?
6. Проведите исторический анализ исторического и социального времени.
7. Определите и характеризируйте основные формы исторического процесса.
8. Какие проекты — модели будущего предлагает философия истории?
9. Насколько обоснована претензия философии истории создать модель Всемирной истории?
Глава 3
Объект и предмет философии истории
§ 1. Два взгляда на историю
Историк, как правило, занимается реконструкцией образа исторической действительности по своему разумению, точнее по своему вкусу, что находит свое выражение в различной комбинаторике фактов и их интерпретации. Что касается философов, то они в пределах определенной картины мира открывают образы исторической действительности, устанавливают законы её развития. За приоритетный ориентир на логику развития приходится расплачиваться мерой абстрагирования и формализации, потерей уникального и неповторимого. Кроме того, философская картина мира каждой эпохи формирует свою парадигму — «дисциплинарную матрицу» освоения мира, которая имеет свой угол познания и свои возможности, свое правило и свои исключения, свое концептуальное видение.
И историк, и философ — это люди и им ничего не чуждо, в том числе и те идолы сознания, извращения и заблуждения, которые скрупулезно воспроизвел Фрэнсис Бэкон в своем учении о призраках нашего сознания (См.: Бэкон Ф. Новый органон // Сочинения в 2-х т. Т. 2. — М., 1978, с 18–33).
И историк, и философ могут демонстрировать способность к фантазии, увлеченность эффектом спора ради спора и пустословием (См.: Бэкон Ф. О достоинстве и приумножении наук. Там же, с. 104–116). Поскольку философ, изучая прошлое в целом или его фрагменты, склонен к обобщениям, к формализму и схематизму, то отмеченная способность к аномалиям у него выше, чем у историка. Зато историк больше подвержен опасности оказаться заложником своей субъективности через принадлежность к определенной стране, определенной социо-культурной среде, определенному мировоззрению, определенной религии. Сумма этих определенных состояний создает субъективную призму восприятия исторического события и его оценку. Уже Публий Корнелий Тацит обращает внимание на факт исчезновения из истории объективной позиции. По его мнению, одни искажают исторические события из желания польстить властителю, заявляя о своей готовности переписать историю с учетом «чего изволите». Другие искажают историю из ненависти к правителю. Если лесть несет на себе отвратительную печать сервильности, то коварство выступает под личиной любви к истине, но таковой не является. Тацит не анализирует. Он просто фиксирует, но его наблюдения достойны внимания (См.: Тацит К. Сочинения в 2-х т. — Л., Наука, 1969).
Крайностей в освоении исторического события можно избежать, обратившись к философии истории. Она помогает пройти «по лезвию бритвы», упреждая схематизм и профилактируя субъективность, развенчивая «формализм» философа и критикуя «всеядность» историка. Чтобы уяснить возможности философии истории, следует уточнить ее объект и предмет, а также ее эволюцию.
Как уже было отмечено, термин «философия истории» в обиход ввел Вольтер в то время, когда его современники полагали, что жизнь человека или жизнь любого народа есть всего лишь отражение определенных климатических или географических условий среды обитания (См.: Монтескье Ш. О духе законов, Избранные произведения. — М., 1955). Несмотря на то, что эпоха Просвещения создала стандарты рационального мышления, она еще далека до обоснования вывода о том, что человек творец истории. Духовный мир человека, его дуализм рациональности и иррациональности станут объектом пристального внимания одного из представителей немецкой классической философии И. Канта, плохо понятого современниками.
История как наука воспринимается только в том случае, если она развивается по канонам естественных наук. Только в XX веке складывается принципиальное отличие объекта гуманитарного знания (гуманистики) от того, с чем привыкли иметь дело естествоиспытатели.
Объект исторического знания заявил о своей уникальности, которая исключает какие-либо повторы или эксперименты, ибо располагает своей логикой развития событий. Но эти цели находятся в прямой зависимости от представления о мире, которое складывается у историка в зависимости от его мировоззрения. Само мировоззрение исследователя, как системы взглядов на мир и на место человека в этом мире, а также его отношение к миру может складываться в диапазоне от стихийного формирования на уровне обыденного сознания до рационального формирования на уровне теоретического сознания, где роль базового фактора выполняет философское мировоззрение и его производные (прикладные) формы: политическое и правовое, этическое и эстетическое, а также научное. Мировоззрение обыденного сознания тяготеет к феноменальному уровню постижения прошлого, а мировоззрение теоретического сознания выводит историка на сущностный уровень освоения прошлого, что существенно редактирует его субъективность как в вопросе постижения прошлого, так и его аксиологической интерпретации.