<...> Этот действительно созерцаемый, опытный и в опыте постигаемый мир, в котором практически разворачивается вся наша жизнь, сохраняется неизменным в своей собственной сущностной структуре, в собственном конкретном каузальном способе бытия независимо от того, постигаем ли мы его непосредственно или с помощью каких-то искусственных средств. Следовательно, они изменяются не вследствие того, что мы изобретаем особое искусство — искусство геометрии или искусство, изобретенное Галилеем и называемое физикой. <...>
В геометрической и естественно-научной математизации мы осуществляем примерку одеяния идей, адекватных жизненному миру, — миру, данному нам в нашей конкретной мирской жизни как действительный мир, с открытой бесконечностью возможного опыта, примеряем одеяние так называемых объективно-научных истин, т.е. конструируем числа — индикаторы, определяемые с помощью постоянно проверяемых методов, действительно (как мы надеемся) осуществляющихся порознь, с реальной и возможной полнотой смысла конкретно-чувственных форм жизненного мира. Тем самым мы получаем возможность предсказания конкретных, еще не сушествующих или уже не существующих в реальности мировых событий, созерцаемых в жизненном мире. Это предсказание намного превосходит процедуры повседневного предсказания. (4, с. 164-166)
В заключении необходимо сказать несколько слов о методе, которому мы следовали... и который служит средством развития нашего общего взгляда. Исторический экскурс необходим для того, чтобы достичь самопонимания, столь необходимого для современной философской ситуации, чтобы прояснить возникновение духа нового времени и вместе с этим — вследствие недостаточно оцененного значения математики и математического естествознания — уяснить происхождение этих наук. Или, говоря иными словами, уяснить первоначальную мотивацию и движение мысли, которые превратили идею природы в концепцию и дали импульс для ее реализации в ходе развития самого естествознания. <...>
Итак, мы находимся в некоем подобии круга. Понимание начал полностью достигается лишь исходя из современного состояния данной науки при ретроспективном взгляде на ее развитие. Но без понимания начал нельзя понять это развитие как развертывание смысла. Нам не остается ничего иного, как двигаться вперед и возвращаться назад, двигаться «зигзагом», одно должно помогать другому и сменять друг друга. Прояснение одной стороны приводит к прояснению другой, которая, в свою очередь, высвечивает другую. Итак, при историческом рассмотрении и исторической критике необходимо двигаться за последовательностью времени... постоянно делая исторические скачки, которые являются не отклонениями, а необходимыми шагами, необходимыми, если мы, как уже было сказано, берем на себя задачу самоосмысления, вырастающую из «кризисной» ситуации нашего времени и характерного для нее «кризиса» самой науки. Первоочередная задача — постижение изначального смысла науки Нового времени, и прежде всего точного естествознания, так как оно, что будет прослежено в дальнейшем, с самого своего возникновения и в последующем при всех сдвигах своего смысла и ложных самоинтерпретациях имело решающее значение для становления и существования позитивных наук Нового времени, а также для философии Нового времени — да и для духа европейского человечества Нового времени, существовавшего ранее и существующего поныне. (4, с. 170-171)
ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ВЕРНАДСКИЙ. (1863-1945)
В.И. Вернадский — выдающийся ученый-естествоиспытатель, организатор и историк науки — внес значительный вклад в минералогию и кристаллографию, радиогеологию и геохимию, создал биогеохимию, разработал учение о биосфере, наметил основы учения о переходе биосферы в ноосферу. Он продолжил традицию энциклопедизма; для него характерны широта воззрений, глубина идей, признание принципиальной значимости истории науки для ее теоретических построений, стремление к обобщениям, синтезу, желание приобщить к науке как можно больше людей, оптимизм в отношении перспектив человечества.
Его работы по истории науки представляют, кроме собственно научной, и методологическую ценность: стремясь выяснить закономерности научной мысли, он сравнивал научные мировоззрения разных эпох, исследовал взаимоотношения и взаимодействие науки с религией, искусством, особенно—с философией, а также влияние социально-экономических условий на развитие науки.
Вернадский первым убедительно показал закономерный характер выделения новой силы, преобразующей лик Земли, — научной мысли организованного человечества, которая играет главную роль при переходе биосферы в новое состояние — ноосферу. При этом он подчеркивает единство социально-исторической и естественно-природной эволюции человечества. Концепция ноосферы Вернадского является одной из основных концепций, на основе которых разрабатывается современная стратегия устойчивого развития человеческой цивилизации.
М.М. Чернецов