Однако функциональная действенность «обещающего» обмана ограничена определенным сроком ожидания, своего рода периодом полураспада наделсды и ее увядания, после чего распадается и веровательная установка, обнажается ошибочная, ложная суть «обещаний», а вместе с тем дискредитируется правящий субъект, который, правда, к этому времени чаще всего уже успевает сойти со сцены. «Обещающий» обман может иметь форму конкретных социальных проектов с установленными сроками их реализации, которые, однако, заведомо нереальны, хотя авторы этих проектов способны в них искренне верить. Они терпят полный провал, и это неизбежно влечет массовое разочарование, социальную апатию, утрату веры в соответствующие идеалы.
Исторический опыт свидетельствует, что правящие группы, правительства, правители широко использовали «защитную» функцию обмана, и не только путем производства тщательно продуманных обманных действий, исходящих от официальных органов и официальных лиц, но и путем инспирирования, поощрения некоторых видов обмана, исходящего от частных лиц. Примером может служить доносительство, поощрявшееся, какв правило, в условиях деспотических режимов (наряду с лестью и славословием в адрес правителя).
Доносчики в императорском Риме играли важную политическую роль. Обычно содержание доноса составляло обвинение в «оскорблении величия» принцепса или в злоумышлении против него (подготовке заговора, организации злонамеренных действий и т.п., т.е. того, чего он больше всего боялся). Рвение доносчика, сообщавшего чаще всего ложные сведения, стремившегося сфабриковать ложное обвинение, вознаграждалось императором: он получал четвертую часть имущества обвиненного. За донос на Тразею Пэта (философа-стоика, одного из лидеров сенатской оппозиции) Эприй Марцелл получил от Нерона пять миллионов сестерциев. Другой гнусный доносчик* Марк Регул, был вознагражден тем же Нероном семью миллионами сестерциев. Эприй Марцелл и Вибий Крисп составили доносами гигантское состояние в 300 миллионов сестерциев. Мессалину Катулла - одного из главных доносчиков при Домициане - поэт Ювенал называл «смертоносным»32. Распространение «подлых доносов» Тацит считал «наиболее пагубным из всех бедствий, какие принесли с собой те времена»33. Доносчиков «поощряли обещанием наград»34, «не знавшие ни отдыха, ни совести обвинители становились как бы неприкосновенными личностями»35, именитые доносчики, «с их талантом, богатством, властью, с их изощренной способностью делать зло, внушали людям ужас»36.
Подобная ситуация не раз повторялась в истории, была типична для многих деспотических режимов37. С какой легкостью верили самым гнусным, чудовищным наветам на честных людей в 1937 году! Даже анонимного доноса порой было достаточно, чтобы потерять жизнь или свободу38. Значит, этот способ обмана отвечал интересам властителя.
Как правило, и те, кто писал доносы, и те, кто использовал их в качестве средства для расправы, хорошо знали действительную истину и поэтому они обманывали народ, которому внушали, что разоблачают его врагов, что репрессии проводятся в его прямых интересах («врагов народа» уничтожают, конечно, ради блага народа). Самыми Изощренными приемами стимулировался мифотворческий образ «врага», разжигалась эйфория его разоблачения. Лучших представителей народа, реальных и потенциальных противников сталинского деспотического единовластия, выдавали за врагов народа - аналогично тому, как это не раз бывало уже в прошлом и как это делали еще в Риме почти две тысячи лет назад.
Важно подчеркнуть, что когда мы говорим о социальных функциях обмана, то это касается не только результатов действий институционального субъекта, официального лица или социальной группы, но и тех последствий, которые могут быть вызваны обманом со стороны любого отдельного человека и которые возникают в сфере межличностных отношений.
Одним из видов злонамеренного обмана является клевета. Ее субъект (клеветник) обычно преследует сугубо личные цели, стремясь опорочить своих соперников, конкурентов, тех, кто мешает достижению его целей, а иногда и просто из зависти или из «любви к искусству». Люди честные, порядочные, талантливые нередко оказываются жертвой клеветы, в результате чего на первые роли выходят те, кто компенсирует недостаток знаний, способностей и других социально ценных качеств своими клеветническими действиями (хотя известны случаи, когда клеветой не гнушались и люди высокоталантливые).
33
37
Ср.: «А тирану все это любо, и он никого не слушает охотнее, как доносчиков и клеветников, не заботясь, лживы они или правдивы, лишь бы только иметь удобный случай для погибели людей, хотя бы многим и в голову не приходило о возведенных на них обвинениях» (Новое известие о России времени Ивана Грозного. Сказание Альберта Шлихтинга. Л., 1934. С. 19).
38
^ Надо сказать, что доносы практикуются и в наше время. Еще совсем недавно официальные органы не брезговали анонимками. Тут приходит на память римский император Траян, который не только восстановил законность и решительно расправился с доносчиками, но и отверг анонимки, строжайше запретив принимать их к рассмотрению. Траян писал Плинию: «Безымянный донос о любом преступлении не должно принимать во внимание. Это было бы дурным примером и не соответствует духу нашего времени» (Письма Плиния Младшего. С. 206).