Исторический опыт показывает чрезвычайную «живучесть» в человеке механизмов ценностной саморегуляции. Систематически подавляемые долгое время и, казалось бы, необратимо пораженные, они способны возрождаться словно Феникс из пепла; это возрождение приобретает массовые масштабы даже при малейшем торжестве общественной правды, даже при малых победах над укоренившейся в общественной жизни ложью.
Но и в самые тяжкие времена всегда были в народе правдоискатели и правдоборцы, которые говорили правду, боролись за правду, несмотря ни на что, шли за нее на плаху. Это - особая тема, требующая основательного анализа и освещения. Мы затрагиваем ее, чтобы оттенить еще одну грань в понимании правды как высшей ценности, подчеркнуть ее фундаментальную роль в социальной саморегуляции. Правдоискатели и правдоборцы - укор обществу, раздражающие своим максимализмом и неальтернативностью, пробуждающие совесть и честь, юродивые и святые, мелкотравчатые и великие, пророки и первооткрыватели научных истин, политические революционеры, удачливые и бесславные дон-кихоты. Их неистребимость - залог реального существования в обществе высших ценностей и важнейший фактор поддержания веры в гуманистические идеалы.
Приверженность правде есть правдивость. Это качество предполагается в актах подлинной коммуникации; оно противостоит лживости. Правдивость как свойство социального субъекта составляет своего рода презумпцию общения и потому выражает фундаментальную ценностную характеристику личности. Тот, кто утратил это свойство, теряет и право быть полноценной личностью, обесценивает себя как партнера по общению и совместной деятельности. Лживость позорна. Вот почему обвинение во лжи есть тяжкое оскорбление. Оно перечеркивает честь и достоинство человека. Такое обвинение, кстати, само зачастую бывает ложным, выступая излюбленным способом клеветы и дискредитации.
Но состояние оскорбленности и обиды испытывает и тот, кто действительно уличен в обмане, ибо такой человек сознает свою фрагментарность, амбивалентность, сосуществование в себе различных, иногда взаимоисключающих ценностей, а потому дорожит своей «частичной» честностью, «частичной» честью, которая отрицается, аннулируется актом уличения во лжи.
Правдивость есть необходимое условие и даже своего рода эквивалент аутентичности личности. Сохранение аутентичности предполагает сохранение правдивости при исполнении личностью любых социальных ролей. Здесь правдивость равнозначна подлинности, утрата которой проявляется в потере собственного лиг\а (как говорят японцы), во всевозмоэ/сных формах лицедейства, которыми пропитана нагиа культура. Даже если лицедейство творится из лучших побуждений, оно не отменяет факта измены собственной самости. Именно этот факт служил поводом для тех древних римлян, которые резко относились к актерству и мимам, полагая, что только чуждый лицедейства может быть надежной опорой друзьям, обществу и государству.
Правдивость есть ценностная характеристика не только личности, но и должностной фигуры, правительства и правителя, официального (государственного или общественного) органа, средства массовой информации (газеты, журнала, радиовещания и т.д.)15. Но им, конечно, слишком часто свойственна и лживость.
Правда как высшая ценность утверждает себя в качестве социальной и психологической реальности лишь в противостоянии неправде, в борьбе с ней, в противодействии всевозможным формам неподлинности и убожества. Правда есть выражение активности духа, стремящегося возвыситься над низменным, суетливым, сиюминутным. Это не только акт истины, но и акт воли. Отношение между правдой и неправдой логически сходно с отношением добра и зла. Добро утверждает себя и осуществляет себя только в постоянном противодействии злу и в преодолении зла. Можно сказать поэтому, что реальность правды, ее осуще-ствленность (в отличие от идеала правды) есть явление актуальное, достигаемое «здесь и сейчас», в борьбе человека с собой и с другими. Спустя некоторое время она может стать неправдой, к тому же еще и особенно опасной, коварной, злонамеренной. Правда всегда конкретна. Это значит, что она должна прежде всего оцениваться в категориальной структуре прошлого, настоящего и будущего.
Мы видим, что понятие правды органически сочетает в себе аксиологический и праксеологический аспекты. Правда есть ценность, но она осуществляется лишь в деянии и, в свою очередь, действенна, т.е. обусловливает интенции, цели, волеизъявление, служит источником духовной энергии.
15
В отличие от правдивости иногда говорят о праведности. Под праведностью понимают беззаветную преданность принципам морали и справедливости. Чаще всего праведником называют человека благочестивого, свято соблюдающего религиозно-нравственные предписания.