Если я располагаю способностью (средствами) «немедленного» определения наличия СР у себя, то для того, чтобы определить наличие СР у другого, я должен научиться (создать, использовать) те же самые средства. Вопрос в том, что эти средства даны мне диспозиционально и ареф-лексивно: я знаю что, но не знаю как, т.е. знаю о наличии своей СР, знаю, что она дана мне сразу и непосредственно, но не знаю, каким образом это совершается, от какого рода информационных процессов в моем (или другом) головном мозге это зависит. Поэтому решение вопроса о другой СР лежит на пути анализа информационных процессов, образующих коммуникативный акт.
Рассмотрим в упрощенном виде основные этапы процесса какой-либо элементарной коммуникации, в результате которой определенное содержание СР одного человека (скажем, переживание образа красной розы) становится достоянием другого (тоже в форме его СР). Данное содержание СР первого человека (обозначим это содержание знаком А) есть информация, воплощенная в соответствующей мозговой нейродинамической системе (обозначим ее X), и он хочет сообщить ее другому. X есть «естественный» код А, в силу чего эта информация А дана мозговой эгосистеме (и, значит, личности) непосредственно. Далее АХ инициирует словесный код АУ, последний преобразуется в моторный код AZ, программирующий и реализующий соответствующее словесное выражение - звуковой код AW. Воздействуя на слуховой аппарат второго человека, последний вызывает в его мозгу обратную цепь кодовых преобразований и в итоге соответствующую мозговую нейродинамическую систему, близкую к X, представляющую собой «естественный» код примерно той же информации А, переживаемой в форме субъективной реальности.
Конечно, на самом деле все гораздо сложнее, но суть дела обстоит примерно так. Здесь главным для нас является мозговой нейродинамический код X, который, будучи «естественным», несет исходную информаг^ию и представляет ее для личности (для меня и каждого) в «чистому виде. Теоретически возможно выделить это кодовое образование, подключиться к нему и расшифровать его, минуя все сложнейшие его преобразования, ведущие к внешнему выражению этого информационного содержания в естественных коммуникациях (или к его внешней маскировке). Это означает, что оно будет выражено, например, в виде словесной записи (или как-то иначе) на приборе у того, кто осуществляет такую расшифровку кода (даже помимо воли обладателя указанной информации). Разумеется, в таком случае вполне возможно будет продлить коммуникативную цепь и обеспечить расшифровку указанного кода в форме дублирующего субъективного переживания соответствующего содержания у того человека, который осуществляет эту операцию расшифровки кода X. Так, собственно, и происходит всякий раз, когда речь идет о расшифровке кода человеком, ибо конечным этапом является понимание им некоторого ранее скрытого «содержания», представленного ему сейчас в форме его СР.
Вслед за расшифровкой генетического кода, наука приближается к решению подобной задачи153. Но что означает ее решение для проблемы «Другого сознания»? Появится новый способ коммуникации, но суть, в принципе, останется та же. Как и в случае понимания выражения глаз или понимания желаний человека путем наблюдения его действий, здесь будет совершаться процесс расшифровки кода, т.е. преобразования «чуждого» кода в «естественный» код типа X. Никакого «непосредственного» постижения «другой субъективной реальности» быть не может. Расшифровка нейродинамического кода типа X может означать только новый вид доступа к «содержанию» явлений СР другого человека.
153
Вопрос о возможности решения указанной задачи ставился и обсуждался мной более тридцати лет тому назад. См.: