Платон полагал, что существуют всеобщие истины, с которыми может согласиться всякий из живущих. Например, то, что 5+7=12, всегда было истиной (это априорная истина), является истиной сейчас и останется истиной навсегда. Его точка зрения состоит в том, что всеобщие истины существуют во всех сферах человеческого бытия, включая политику, религию, этику и образование. Чтобы достичь всеобщих истин, Платон вышел за пределы того вечно изменяющегося мира, который познается чувствами, в область мира идей.
Идеализм, с его упором на всеобщую и неизменную Истину, оказал сильнейшее влияние на философскую мысль. Христианская церковь развивалась в мире, пронизанном идеями неоплатонизма, и вскоре она соединила идеализм со своим богословием. Это объединение наиболее ясно было сформулировано в пятом веке Августином (354-430). В новое время идеи идеализма развивались такими мыслителями, как Рене Декарт (1596-1650), Джордж Беркли (1685-1753), Иммануил Кант (1724-1804) и Георг Вильгельм Фредерик Гегель (1770-1831).
Идеалистом, оказавшим, пожалуй, наибольшее влияние на американское образование, является Вильям Т. Харрис (1835-1909), основавший журнал Journal of Speculative Philosophy (Журнал философии разума) и являвшийся энергичным попечителем школ Сент-Луиса в 1870-х годах. Позднее он стал Комиссаром по образованию при правительстве Соединенных штатов. В двадцатом столетии задачу приложения идеализма к современному образованию решали Дж. Дональд Батлер и Герман Х. Хорн.[31] На протяжении всей своей истории идеализм был тесно взаимосвязан с религией, поскольку, как и религия, он помещает в центр рассмотрения духовные и потусторонние аспекты реальности.
Философские положения идеализма
Реальность мышления. Наверное, самым простым путем к тому, чтобы достичь понимания метафизики идеализма, является обращение к наиболее влиятельному из идеалистов — Платону. Платон дает краткое изложение идеалистических взглядов на реальность в своей аллегории «Пещера».[32] Представим себе, говорит Платон, группу людей, находящихся в темной пещере и скованных цепями таким образом, что они могут видеть только одну из ее стен. Ни их тела, ни их головы не могут быть повернуты ни вправо, ни влево. За спиной у них находится костер, а между ними и костром — возвышение, по которому проходит тропа. Все, что движется по этой тропе, отбрасывает тени на стену перед их глазами. Скованные люди не могут видеть ни костра, ни движущихся объектов; их взору открыты только тени. Если, говорит Платон, они были прикованы таким образом всю свою жизнь, то разве они не будут считать тени реальностью в самом полном смысле этого слова?
А теперь, продолжает Платон, представим, что с этих людей сняты оковы, и они получают возможность обернуться и увидеть костер и движущиеся объекты. В этом случае им придется обновить свою концепцию реальности с тем, чтобы она соответствовала вновь полученным данным. Затем, после того, как они приспособили свой взгляд к трехмерной действительности, их выводят из пещеры в залитый солнцем красочный мир. Разве они не будут ошеломлены, увидев столь более полную реальность? И разве у этих подавленных ее многогранностью людей не возникнет желания возвратиться в гораздо более поддающийся осмыслению мир пещеры?
Аллегория Платона предполагает, что большинство людей живет в мире, управляемом чувствами — в пещере. Но для Платона этот мир не является миром конечной реальности — для него это только мир теней и образов «реального» мира. Подлинно реальный мир есть мир чистых идей, которые находятся за пределами наших чувств. И соприкоснуться с этим миром конечной реальности можно через интеллект. Постижение этой реальности есть редкий дар, которым обладают лишь немногие из людей. И потому такие люди — мыслители и философы — должны занимать ключевые места в общественной организации, если мы хотим, чтобы в обществе существовал справедливый порядок. В противоположность этим немногим большинство людей живет под управлением своих чувств, находясь, таким образом, в отрыве от подлинной реальности и ведя определенно более низкое существование.
Суммируя, еще раз подчеркнем, что для идеалиста реальность раздвоена — существует видимый мир, постижимый чувствами, и мир конечной реальности, постижимый разумом. Мир разума сосредоточен на идеях, и эти идеи предшествуют и, потому, более существенны, чем фиксируемый нашими чувствами физический мир. То, что идеи предшествуют материальным объектам, утверждает идеалист, может быть проиллюстрировано на примере создания стула. Человек, указывает он, должен прежде представить стул разумом, чтобы затем сделать его и пользоваться им. Таким образом, метафизику идеализма можно определить как мир разума.