14. Всегда были и будут люди, которые одиноки в обществе, хотя сами не знают - почему. Они давно свыклись с тем, что их характер и обстоятельства жизни обрекли их на одиночество. Однако говорю я не о них, а о тех, кто жил в обществе деятельно и ярко, не порвал со старым и ушёл в пустыню. Такую пустыню можно найти даже среди людей, но ни горячее стремление, ни идея тут не помогут: на неё мистически указует перст Божий.
15. Всегда были и будут люди, которых чистое и простое сердце с ранней юности влекло к отшельнической, созерцательной жизни в каком-нибудь ордене. Их призвание просто и ясно, но не о нём я хочу говорить. Эти люди с малых лет знают, что их удел – келья картузианцев или кальмадулов. Каким-то безошибочным чутьём они находят дорогу туда, где будут одни; Церковь же без колебаний принимает их в ту «защищённую» (umbratilis), мирную жизнь, которую хранит для своих самых любимых чад. Они проводят свои дни в мире, молчании и одиночестве, целиком признанном, одобренном и защищённом высшей церковной властью. Они не знают обычных для одиночества страданий и трудностей и живут спокойно и невозмутимо, как подобает тем, кто следует этому редкому призванию.
Повторюсь, что я говорю не о них, а об отшельниках противоречивых, терзаемых внутренней болью, не нашедших своего места. Я говорю о людях, не столько избравших одиночество, сколько настигнутых им, о тех, кого ведут в пустыню не простота и невинность, а горькие страдания и крушение иллюзий.
Не нужно думать, что тот, кто «настигнут», избран одиночеством, ничего сам не сделал. Одиночество, о котором идёт речь, ложно и незрело, пока его не выберешь сердцем. Оно может кого-то избрать, отделить для себя, но его нужно добровольно принять. Другого пути нет. Однако и самая отчаянная решимость бесплодна, если ты не поставлен перед выбором. Дверь одиночества открывается только изнутри – равно внешнего и внутреннего. Как бы кто ни был одинок, если он не позван внутренним одиночеством, если сам не вышел ему навстречу, то он ещё не monachos в моём понимании, не отшельник. Тот же, кто сделал выбор и верен ему, одинок даже в толпе. Нет, такой человек не замкнут в себе и не считает себя каким-то особенным. Его одиночество совершенно иного рода. Оно не утверждает никакого «я». Оно вообще ничего не утверждает. Оно – пусто и универсально (universal). В нём человек один благодаря своему внутреннему, духовному единству, а не потому, что отрезал себя от общения с людьми. Такое внутреннее единство – это единство со всеми. Нужно ли говорить, что оно – непознанная тайна? Даже обретшие его знают его путём «незнания».
Теперь должно быть ясно, что если искать одиночества, отделяя себя от других, самоутверждаясь, всё острее сознавая свое «я», только удалишься от цели. Напротив, если ты настигнут одиночеством, приглашен в него и свободно его принял, то попадаешь в пустыню так же легко, как срывается с ветки спелый плод. Населена эта пустыня или необитаема, она всё равно окажется бескрайней пустотой, принадлежащей всем и никому, – тишиной, где Бог прорекает слово. В этом слове проречены Он Сам и всё сущее.
16. Нередко, став одиноким и пустым, человек не сразу находит чистую тишину. Он идёт то по одной дороге, то по другой. Он забредает в места, чуждые его складу и призванию. Он противоречит сам себе и своей внутренней истине. Он, кажется, стал противоречив по природе и толком не годен ни к одному из призваний. Но в конце концов он оказывается один. Его путь – не иметь никакого пути. Его удел – нищета, пустота, безвестность.
17. Несомненно, каждый, кто ещё не утратил здравый смысл, время от времени приходит в себя и видит, как глупы и ничтожны наши условности. Но одно дело мечтать о свободе, и совсем другое – презрев все тяготы, жить до конца честно, вне условностей, а значит, – безо всякой поддержки. Посмотрите, как сходятся вместе хиппи, эзотерики, почитатели разного рода кумиров, охотники за чудесами, последователи восточных религий. Свой разрыв с большим сообществом они восполняют вступлением в малое. Они бегут не в одиночество, а в протестное меньшинство. Наверное, они поступают честно и даже, в каком-то смысле, достойно, но при этом они сильно гневят «правомыслящее большинство» и получают от него свою долю насмешек и издевательств. В сущности, малые сообщества с нетерпением ждут этих насмешек и потому очень скоро начинают разлагаться и обрастать ложью. Отвергнув иллюзию, навязанную всем, они создали свою, годную только для избранных. Они сделали выбор, но лишили себя полноты, которую получаешь, выбрав реальность.