Если, с другой стороны, объекты более или менее движутся, созерцание также менее глубоко, потому что мы приводим объекты во временные отношения и, таким образом, замечаем прохождение настоящего в нас. Таким образом, в меньшей степени магия безболезненного состояния охватывает нас.
В эстетическом сопереживании, как я уже говорил выше, наша воля резонирует с движущейся волей объекта. Так мы слушаем песню птицы или выражение чувств других животных; или сопровождаем шепот любви, вспышки ярости и гнева, причитания печали, меланхолию, ликование радости, в которых мы не имеем непосредственного интереса, более или менее сильными вибрациями нашей собственной воли. Мы не вибрируем так сильно, как действующие лица, ибо если это происходит, что случается достаточно часто, то из эстетически настроенных слушателей мы становимся действующими лицами и выпадаем из эстетического отношения в обычный. В эстетическом сопереживании наша воля вибрирует очень тихо, как струна, лежащая рядом со звучащей.
За этими двумя основными типами эстетического состояния сначала следует двойное движение: эстетический энтузиазм. Первая его часть – это либо эстетическое созерцание, либо эстетическое сострадание; вторая часть, напротив, это либо радость, ликование, либо мужество, надежда, стремление, либо очень страстное возбуждение воли.
Оно редко возникает из созерцания и тогда является самым слабым движением. Хочется путешествовать с облаками над всеми землями или, подобно птице, легко покачиваться в воздухе.
Или же в нас возникает страстное желание: всегда быть созерцательным, всегда иметь возможность пребывать в блаженстве созерцания.
С другой стороны, она очень часто проявляется как связь состояния с эстетическим состраданием. Действенность нервов ясно ощущается, когда холод переполняет их; они заставляют волю вернуться к себе, как бы концентрируют ее; затем в нее ударяет зажигательная искра, и она разгорается в жаркие угли: это разжигание для смелых действий. Это эффект речей, военных песен, ударов барабанов, военной музыки. i120
5.
Как каждый человек способен быть переведен в эстетическое состояние, так и каждый объект можно рассматривать эстетически. Однако один будет приглашать больше, другой меньше. Для многих людей невозможно спокойно смотреть, например, на змею. Они испытывают непреодолимое отвращение к этому животному и не могут его выносить, даже если им не приходится его бояться.
6.
Каждый человек может восприниматься эстетически, и каждый объект может восприниматься эстетически, но не каждый объект красив. Что же это значит: объект красив?
Мы должны различать:
– субъективно-прекрасное;
– основание красоты в самой вещи;
– красивый объект.
Субъективно-прекрасное, которое также можно назвать формально-прекрасным, основывается на априорных формах и функциях субъекта, или на связях разума на основе априорных форм, и я разделяю его на прекрасное:
– (математического) пространства;
– причинности;
– материи (вещества);
– времени.
Формальная красота пространства выражается в форме объектов и в отношениях, в которых части объекта находятся с целым, а именно в регулярной форме и в симметрии.
Обычная форма – это, прежде всего, совокупность линий. Красивые линии – это прямая линия, круглая линия, прямая круглая линия (волнистая линия) и прямая извилистая линия (спираль).
Затем красота формы раскрывается в чистых фигурах геометрии и их частях, т.е. в равностороннем треугольнике, квадрате, прямоугольнике, шестиугольнике, круге, полукруге и эллипсе.
Кроме того, красота формы раскрывается в телах
Стереометрия, которые основаны на чистых фигурах геометрии, т.е. на пирамиде, кубе, столбе, сфере, конусе и цилиндре (колонне).
Наконец, симметрия проявляется в гармоничном расположении частей целого, то есть в правильном соотношении высоты к ширине и глубине, в правильном расстоянии между ними и в точном повторении частей в соответствующих точках.
Формальная красота причинности проявляется в равномерном внешнем движении, или в плавном переходе движения в более быстрое или более медленное, и особенно в соответствии движения намеченной цели, как грация.