Послушанием пользовались. Послушание было очень тонкой стратегией политиков и священников. Если это исходит из вашей сознательности, если вы видите, что это хорошо — не то, что ваши вожди, ваши политики, ваши священники говорят, что это хорошо, но вы чувствуете, что это хорошо, это должно быть вашим ответом — тогда делайте это всеми средствами. Но если вы видите… ваше индивидуальное сознание должно решать. В этом моя единственная цель: каждый индивидуум должен создать свою собственную сознательность и сознание — только тогда мы сможем создать лучший мир. В противном случае мир в ближайшие двадцать пять лет совершит самоубийство.
К концу этого века дурацкая идея послушания во имя правого дела может уничтожить все человечество, и не только человечество: вместе с человечеством — все живое на земле, все деревья, всех птиц, всех животных — все виды жизни. А на земле существуют миллионы различных видов жизни. Земля — это праздник.
Если вы и дальше будете держаться за эту глупую идею, которую веками вдалбливали вам в голову… многие века вы впитывали эту идею с молоком матери: слушайся! Я учу вас сознательности. И конечно, из сознательности родится совершенно другой вид послушания. Тогда вы скажете "да" потому, что ваше сердце говорит "да". А если ваше сердце сказало "нет", то говорите "нет" и рискуйте всем для вашего "нет". Это — человеческое достоинство.
Артур Кестдер описал один эксперимент. Медитируйте над ним:
Под руководством доктора Стоили Милгрема началась серия в высшей степени оригинальных экспериментов. Целью этих экспериментов было выяснить предел послушности среднего человека авторитету, когда в интересах благого дела приказано причинить сильную боль невинной жертве.
Благим делом было образование. Участвовали три человека: профессор, которому принадлежало право назначать наказание; ученик, или жертва; и человек, над которым проводился эксперимент: профессор попросил его играть роль учителя, и он должен был наказывать ученика каждый раз, когда тот даст неправильный ответ. Наказание производилось ударом тока возрастающей мощности; силу тока устанавливал учитель по приказу профессора. Ученика, или жертву, привязывали к электрическому стулу. Учителя сажали перед генератором тока, который имел весьма устрашающий вид; на нем располагалась клавиатура с тридцатью переключателями от пятнадцати до четырехсот пятидесяти вольт. На этой машине также были надписи: "слабый разряд", "сильный разряд" и "опасно: очень сильный разряд".
На самом деле, весь этот отталкивающий антураж требовался только для того, чтобы придать эксперименту убедительность: роль жертвы исполнял актер, а генератор был простой декорацией. Только учитель, над которым проводился эксперимент, верил в то, что удары током, который ему приказывалось регулировать, и пронзительные крики боли и мольбы о пощаде, издаваемые жертвой, реальны.
Эксперимент состоял в следующем: ученику давали прочесть длинный перечень парных слов — "синяя коробка", "приятный день", "дикий гусь", и т. д. Затем для проверки ему предлагали одно слово например, "синий" — с четырьмя вариантами парного слова — "чернила, коробка, небо, лампа", и он должен был выбрать правильный ответ. Профессор давал учителю указание наносить удар током каждый раз, когда ученик отвечает неправильно, и кроме того, он должен был при каждом новом неправильном ответе переключать генератор на одно деление выше. Ток каждый раз усиливался на пятнадцать вольт.
Чтобы учитель не сомневался в том, что все происходит на самом деле, актер, играющий роль ученика, издавал стоны, которые становились все сильнее в соответствии с напряжением — от слабых жалоб при семидесяти пяти вольтах они все усиливались, и наконец, при напряжении в сто пятьдесят вольт жертва кричала: "Выпустите меня отсюда! Я более не желаю участвовать в эксперименте. Я отказываюсь продолжать!"
Помните: учитель был уверен в том, что ученик — тоже добровольный участник.
При напряжении в триста пятнадцать вольт, издав пронзительный крик, ученик вне себя от боли еще раз повторял, что он больше не участвует в эксперименте. Он переставал выбирать ответы, и только кричал от сильнейшей боли, когда его ударяли током. После трехсот тридцати вольт его больше не было слышно… однако профессор приказывал считать отсутствие ответа неправильным ответом и продолжать увеличивать напряжение согласно установленному порядку.
После трех ударов по четыреста пятьдесят вольт эксперимент объявлялся законченным.
Как вы думаете, сколько средних людей согласится выполнять приказ и продолжать пытку жертвы до предела в четыреста пятьдесят вольт? Кажется, можно ответить заранее: может быть, один из тысячи — какой-нибудь патологичный садист.
Перед началом своих экспериментов Милгрем действительно попросил группу психиатров предсказать результат. С замечательным единодушием они ответили, что откажутся подчиниться приказу фактически все люди, которые будут проходить испытание. Общее мнение психиатров было таково, что большинство субъектов эксперимента не пойдут дальше ста пятидесяти вольт — отметки, на которой жертва первый раз просит об освобождении. Они предполагали, что только четыре процента продержатся до трехсот вольт, и лишь патологические выродки примерно один из тысячи — будут включать на клавиатуре более сильные разряды.
В действительности, свыше шестидесяти процентов испытуемых продолжали подчиняться профессору до самого конца — до предела в четыреста пятьдесят вольт. Запомните: шестьдесят процентов.
Когда эксперимент повторили в Италии, Южной Африке и Австралии, процент послушания у испытуемых оказался несколько выше. В Мюнхене он составил восемьдесят пять процентов.
То, что жертву подвергали ударам тока, исходит не из желания уничтожать, но из того факта, что люди объединены в социальную систему, основанную на послушании. Чтобы доказать это, Милгрем предпринял следующую серию экспериментов: на этот раз учителю говорилось, что он сам может нанести ученику удар любой силы по своему усмотрению. Хота были открыты все возможности, почти все испытуемые включали самые низкие уровни, средний удар равнялся пятидесяти четырем вольтам.
Вспомните, что первая слабая жалоба жертвы раздавалась только на отметке в семьдесят пять вольт.
В первом эксперименте, когда учитель действовал по приказу, в среднем двадцать пять испытуемых из сорока включали максимальный ток — четыреста пятьдесят вольт. В эксперименте со свободным выбором наказания тридцать восемь из сорока не выходили за пределы ста пятидесяти вольт — когда раздавался первый громкий протест жертвы — и только двое испытуемых достигли трехсот двадцати пяти и четырехсот пятидесяти вольт соответственно.
Подавляющее большинство испытуемых, которым не доставляло никакого удовольствия мучить жертву, обнаруживали различные признаки эмоционального напряжения и утомления. Некоторые из них покрывались испариной, другие умоляли профессора остановиться или протестовали против жестокости и глупости эксперимента. И все же, несмотря ни на что, две трети участников продолжали до самого конца.
Веками нас учили подчиняться — и говорили, что послушание во имя благого дела есть добродетель; а непослушание — порочно, это грех. Проявляя непослушание, вы будете испытывать чувство вины. Слушаясь, вы будете чувствовать себя хорошо. И вы можете быть послушны даже вопреки своей собственной совести. Посмотрите на эту ничтожность, на эту глупость, на эту жестокость.
Человек, сбросивший бомбу на Хиросиму, очень хорошо спал той ночью, и когда наутро у него спросили, как он себя чувствует, он сказал: "Прекрасно!" Люди не могли в это поверить. Они говорили: "Как вы могли спать этой ночью? Вы сожгли сто тысяч людей — как вы могли спать ночью?"
Он ответил: "Я спал очень хорошо, потому что исполнил свой долг. А если ты хорошо исполнил свой долг, ты заслужил хороший сон". Когда была сброшена атомная бомба, президентом Соединенных Штатов был Трумен. Когда его спросили: "Как вы себя чувствуете?" — он ответил: "Я чувствую себя великим! Сделано великое дело — демократия одержала верх над всеми фашистскими силами".