Еще более выразительно продолжающееся господство коммунистических философско-правовых представлений дает о себе знать в практической жизни, когда, особенно в деятельности президентско-исполнителъных учреждений, конституционные положения интерпретируются и применяются так, что во всех случаях приоритетное значение обретают всевластно-государственные начала.
К этой стороне действия Конституции нам придется еще обратиться в связи с войной в Чечне. А сейчас — несколько слов о перспективах.
Надеяться на то, что в ближайшем будущем в Конституцию будут внесены поправки, которые бы вернули нормативные положения о правах человека на первое, заглавное место, нет никаких оснований. Если и состоятся какие-либо изменения в конституционном тексте в обозримое время (что тоже в высшей степени проблематично), то они скорее всего затронут вопросы непрерывности власти, обеспечения ее дееспособности, а также полномочий парламента, его контрольных функций — проблема назрела, требует решения.
Тем не менее, на мой взгляд, и здесь есть оптимистическая перспектива. Она заключается в том, чтобы с опорой на ряд принципиальных конституционных положений (ст. 2, 18, 55), которые придают правам человека основополагающее учение в правовой и государственной жизни страны, начать упорную борьбу за то, чтобы фундаментальные права человека стали центральной правовой идеей, твердым и незыблемым стержнем всей российской правовой системы.
И это касается не только общественного мнения, состояния и направленности научных разработок, формулировок официальных документах, выступлений государственных лидеров, но и позиций и характера решений судебных органов. Достаточно высшим судебным инстанциям (конечно, прежде всего Конституционному Суду) принять одно, а лучше несколько решений, из которых бы следовало, что органы российского правосудия на первое место во всем конституционном нормативном материале и в практике его применения выдвигают нормативные положения о правах человека, как, смею полагать, сразу произошла фронтальная смена ориентиров в самой сути конституционно-правового регулирования, да и вообще во всей системе российского права.
3. Гражданский кодекс
Выстраданное право.
Трудная судьба гражданских законов в России имеет несколько граней.
Одна из них относится к попыткам, предпринятым в России в XIX—XX веках, создать современное гражданское законодательство. Сначала — в неосуществившейся попытке выработать и принять передовое Гражданское уложение дореволюционной России; затем — в реальных действиях созданию гражданского права советского образца, выраженных в принятии в РСФСР Гражданских кодексов (1922 и 1964 годов), но кодексов ограниченного действия, деформированных, лишенных своего исконного предназначения — функций и миссии законов частного права.
В этой связи другая важнейшая грань трудной судьбы гражданских законов в России заключается в том, что в России, несмотря на, казалось бы, упорные попытки, до конца XX века так и не сформировалось достаточно развитое, гражданское законодательство, отвечающее требованиям современного гражданского общества, рыночной экономики.
Между тем, как не раз уже говорилось, гражданские законы играют ключевую роль в переходе от традиционной к либеральной цивилизации; и напротив, отсутствие таких законов — серьезный тормоз в формировании современного гражданского общества, в становлении свободной рыночной экономики.
Негативная роль этого фактора отчетливо выявляется при сопоставлении положения дел с гражданскими законами в соседних с Россией европейских регионах — во Франции и Германии.
Ведь и Германия, по сравнению с Францией, где Кодекс Наполеона вступил в действие в 1804 году, на целое столетие отстала с выработкой и введением в жизнь гражданского законодательства, отвечающего требованиям новой эпохи: ГГУ — Германское гражданское уложение — было принято лишь на пороге нового века, в 1900 году. И такое отставание не только "законсервировало" разобщенность немецких земель, но и отрицательно сказалось на экономико-социальном развитии Германии, для придания должной устойчивости, динамизма которому не были созданы правовые предпосылки.
Зато вступление в 1900 году в действие ГГУ не только способствовало, а быть может, и сыграло решающую роль в реализации политических акций, связанных с именем Бисмарка, по объединению земель, консолидации немецкой территориально-государственной общности, но и образовало прочную юридическую основу для интенсивного экономико-социального развития, а в последующем, несмотря на чудовищные катаклизмы, связанные с гитлеровским тоталитаризмом, опустошительной войной и экономической разрухой, стало одной из предпосылок для быстрого послевоенного возрождения Германии, бурного и стремительного экономического подъема, упрочения в обществе правовых традиций и ценностей, становления правозаконности — определяющего звена современного гражданского общества.