Нетрудно заметить, насколько точно исходные аксиомы либерализма совпадают с самими философскими основами гуманистического права.
Теперь — об основах организации общества. В человеческом обществе тенденции к росту, саморазвитию и гармонии, заложенные во всяком естественном организме, в оптимальном виде могут реализоваться через главный элемент, характеризующий сообщество разумных существ, — свободу человека (и потому по самой своей органике общество — не вещь, которой можно произвольно манипулировать). И именно тогда спонтанно, естественно реализуются тенденции к росту, саморазвитию, гармонии. Ибо свобода, не стесненная внешним вмешательством и произволом, порождает личную ответственность. Поэтому люди, предоставленные самим себе, сами создают для свободы, ее реализации необходимые институциональные рамки.
И здесь либерализм и право совпадают в самой своей сути.
Хотелось бы обратить внимание на то, что поразительно точные характеристики самих основ либерализма дал Кант. Он писал: "...никто не может принудить меня быть счастливым так, как он хочет (как он представляет себе благополучие других людей); каждый вправе искать своего счастья на том пути, который ему самому представляется хорошим, если только он этим не наносит ущерб свободе другого стремиться к подобной цели — свободе, совместимой по некоторому возможному всеобщему закону со свободой каждого другого..."[178].
Остановим свое внимание на процитированных положениях этого замечательного философа. И не только потому, что они, как бы предвосхищая все наши соблазны и беды, связанные с социализмом, напрямую бьют в самое уязвимое звено социалистических верований, в том числе марксистской коммунистической доктрины, посулившей людям скорое счастливое "светлое будущее", но еще и потому, что они относятся к основной идее этой главы — к мысли (увы, ставшей острой и актуальной только в нынешнее время) о высокозначимом месте права в теории и практике современного либерализма. Как и по ряду других фундаментальных проблем нашей людской жизни, Кант оказался удивительно современным именно в наши дни!
В дополнение к этому особо (и опять-таки с известной ориентацией на связь либерализма и права) следует сказать о дисциплинирующей функции частной собственности, которая является не только основой и источником экономической и социальной свободы, экономической и социальной активности, но и своего рода бременем, по самой своей природе налагающим на носителя собственности ответственность и ограничения, связанные, в частности, с сохранением и естественным "ростом" объектов собственности, их производительным использованием.
Впрочем, изложенные выше идеи — не более чем предельно абстрактные постулаты, своего рода сжато изложенные аксиомы, призванные только обозначить некоторые отправные пункты классического либерализма, взятые в наиболее "чистом", "обнаженном" виде. Они даже в наиболее общем, аксиоматическом виде требуют того, чтобы конкретизировать их в связи с реальными жизненными отношениями. Такие, более конкретизированные, характеристики могут быть даны в связи с проблемами: а) индивидуализма: точки зрения развития либеральных идей; б) рынка.
Проблема индивидуализма.
Разумеется, с позиций общепринятых представлений идеи либерализма — это идеи "индивидуализма".
И здесь важно со всей определенностью зафиксировать исходное с мировоззренческой точки зрения положение, а именно: индивидуализм при всем противоречивом (в основном негативном) к нему отношении — это необходимый элемент жизнедеятельности общества, функционирующего на началах свободы. По сути дела категория индивидуализма в общем, суммированном виде и отражает положение человека как свободной автономной личности — человека, который — и только он — знает и решает "за себя".
Вместе с тем индивидуализм как элемент либерализма нужно строго отличать от безудержного, агрессивного себялюбия, слепого эгоизма и даже от "спокойного индивидуализма" сугубо семейно-мещанского типа, который, как верно полагает А.Токвиль, со временем превращается в "эгоизм, когда человек относится ко всему на свете лишь с точки зрения личных интересов"[179].
Еще больше оснований есть для негативных оценок того "взорвавшегося" в посттоталитарных советских условиях индивидуализма, который характерен для российского общества в нынешнее время, — жестокого, ненасытного, обращенного к низменным утехам, неудержимого в личных тратах и роскошестве, во многом, думается, и породившего феномен "новых русских". Здесь налицо, как мне представляется, эффект освобождения энергии социального монолита (об этом ранее уже говорилось): инициатива, индивидуальность, личные порывы, да и простые людские страсти при социализме не находили выхода, загонялись режимом в некий монолит, да так загонялись, что при взрыве монолита — распаде советского тоталитарного режима — накопившаяся энергия высвободилась с необузданной, яростной, неудержимой силой, которую невозможно обуздать.