Эти разработки осуществлялись в двух направлениях:
во-первых, путем распространения понятий и лексики марксистско-ленинской философской доктрины — именно понятий и лексики, а не их сути — на догму права. Делались "выводы" о том, какие явления в этой сфере относятся к "базису", а какие к "надстройке", в чем заключается "классовая сущность" правовых установлений, каковы типы правовых систем по их классовому признаку, какие смыслы может нести в себе понятие "форма права" и т. д., и т. п. (такой характер имел ряд изданий 1950-1980 гг., претендовавших на то, чтобы представлять в марксистско-ленинском правоведении "философию права");
во вторых, - и это во многом как раз оказалось весьма плодотворным то направление в правовых исследованиях, когда на основе новейших философских разработок (например, теории систем, аксиологических разработок) и с опорой на догму права, на результаты аналитической проработки правового материала изучались связи и соотношения, существующие между элементами правовой материи: отдельными разновидностями юридических норм, прав и обязанностей, ответственности и т. д.
На этом пути правоведение как раз и достигло уровня других наук — естественных, технических, которые изначально имеют дело с объективными фактами действительности и которые в силу этого способны возвышаться до глобальных обобщений (такого рода исследования были выполнены рядом советских правоведов[54]). И именно здесь как раз раскрыли свою конструктивность, плодотворность отдельные "зацепки" в действующем, в целом "силовом", антигуманном советском праве, дававшие материал для юридических средств и правовых механизмов с учетом места и роли в них субъективных прав.
Результаты исследований во втором из указанных направлений в ряде случаев оказались довольно серьезными, пожалуй, в некоторых фрагментах даже такими, что и с позиций мировой юридической мысли являют собой "новое слово" в науке — обстоятельство, которое, кажется, до сих пор не принято во внимание нашими западными коллегами. Эти разработки в общем плане и охватили проблематику, относящуюся к вопросам, ранее обозначенным в качестве "правового содержания", то есть всему комплексу юридического инструментария правовых механизмов, по своей внутренней логике сконцентрированных вокруг субъективных прав.
А на этой основе оказался исследованным и более широкий круг проблем. Было выработано понятие "механизм правового регулирования", позволившее объединить разнородные правовые явления в единую цепь, целую систему средств правового воздействия. Обнаружилось, что и само объективное право как регулирующая система, выраженная во взаимосвязанных комплексах общеобязательных норм, представляет собой структурно-сложное образование, складывающееся из разнородных блоков. В ходе более углубленного анализа выяснилось, что весьма сложные связи и соотношения существуют между такими категориями, как "дозволения", "запреты", "позитивные предписания", а на их основе складываются особые типы юридического регулирования — общедозволительный и раз-решительный.
Именно разработка той грани права, которая образует его "правовое содержание", позволила выявить такие основательные правовые явления, как принципы права, общие дозволения и общие запреты, которые, как верно подмечено в литературе, "представляют собой тот "канал", посредством которого осуществляется связь правового сознания с правовыми нормами, а равно с социальной действительностью в широком смысле слова"[55].
Мир правовых явлений при таком, более широком, подходе предстал не просто в виде некой "догмы", являющейся предметом формально-логического анализа, а в виде многоплановых и разноуровневых образований, имеющих свое своеобразное правовое содержание и свою логику и поэтому подвластных своим внутренним законам и позволяющих применять по отношению к ним широкий познавательный инструментарий.
И — одно замечание научно-структурного порядка. Несмотря на углубленный, многообещающий характер такого рода разработок, едва ли возможно относить их к философии (философии права), как это представлялось правоведам того времени. Философия в строгом смысле все же призвана связать те или иные фрагменты действительности с самими основами, смыслом и логикой нашего бытия. По своей сути упомянутые широкие разработки остаются в пределах того подразделения теоретической юриспруденции, которое, как уже отмечалось, относится к общей теории права. Хотя, надо заметить, к теории довольно высокого уровня, на признание которого исследования ряда советских авторов могут вполне обоснованно претендовать.
54
Такой характер имеют теоретические разработки, проведенные, в частности, О.С.Иоффе, А.В.Мицкевичем, А.С.Пиголкиным, П.М. Рабиновичем, Б.В.Шейндлиным, Л.С.Явичем и др. Ряд разработок подобного профиля наряду с попытками найти философско-правовой смысл в категориях марксизма, был проведен и автором этих строк, в том числе по проблемам ценности права, механизма правового регулирования, структуры права, общих дозволений и запретов.