Именно соединение передовой философской мысли о сути человеческого бытия и реального развития политико-правовой действительности в последние два столетия дает надежное основание для вывода о том, что суммой философско-правовых идей (концепцией) о праве в жизни людей, отвечающей требованиям нынешней стадии человеческой цивилизации, должна стать философия гуманистического права - философия правозаконности.
И сразу же — два пояснения в отношении использованных в приведенных положениях понятий:
Первое. Определение "гуманистическое" по отношению к праву (использованное отчасти ввиду отсутствия других, более адекватных, по представлениям автора, сути явления) в данном контексте — не рядовой, привычный, в известной степени затертый, потерявший изначальный смысл эпитет, широко, к месту и не к месту употребляемый наряду с такими, скажем, понятиями, как "демократия", "прогресс" и им подобные. Он использован в своем точном, изначальном значении — в смысле характеристики явлений в жизни общества, сконцентрированных вокруг человека, человеческих ценностей и интересов, то есть в строго персоноцевтристском значении.
И второе пояснение, относящееся к другому, параллельно используемому понятию — правозаконность.
Суть дела здесь вот в чем. Реальность права, его действенность раскрывается через законность — строжайшее, неукоснительное претворение в жизнь действующего права, закона. Но как таковой термин "законность" мало что говорит. Сам по себе он характеризует всего лишь одно из имманентных свойств любого права, его общеобязательность — категоричность, непременность строжайшего, неукоснительного соблюдения, претворения в жизнь действующих юридических норм — неважно каких, в том числе "революционных" и самых что ни есть реакционных.
Что же меняется, когда к приведенному термину добавляется слово "право" ("правозаконность")? Казалось бы — ничего, не очень-то нужный словесный повтор, тавтология, "масло масляное". Ведь право тоже может быть "революционным" и крайне реакционным, что и было характерно для советской юридической системы с ее идеологизированным выражением и символом — "социалистическая законность".
Но смысл этого терминологического обозначения резко меняется, как только признаются и на деле осуществляются основные начала гуманистического права — основные неотъемлемые права человека. В этом случае правозаконность означает строжайшее, неукоснительное проведение в жизнь не любых и всяких норм, а начал гуманистического права, прежде всего основных неотъемлемых прав человека, и, кроме того, также связанных с ними ряда других институтов (о них речь — дальше), в том числе общедемократических правовых принципов, частного права, независимого правосудия. А следовательно — и реальное на деле построение на последовательно общедемократических, гуманистических началах всей юридической системы, всей политико-государственной жизни.
В этой связи заслуживает внимания мысль Ю.Я. Баскина о том, что сама законность может быть двоякого рода: "законность может быть истинной, соответствующей "духу", т. е. сущности права, и законность чисто формальной, сводящейся соблюдению любых норм, если они санкционированы государством. Для первой необходимо наличие определенных общественных, политических и идеологических предпосылок, необходима правовая культура и уважение к праву, осознание его необходимости и справедливости, т. е. правопризнание (И. Ильин). Для второй все это в конечном счете необязательно и даже ненужно"[129].
И еще одно замечание. Не будем упускать из поля зрения то, что здесь и далее речь идет о философии, о концепциях, об идеях, в немалой степени — об идеалах. Концепция современного гуманистического права (прав о законности) занимается в данном случае не как во всех своих ипостасях реальный факт, не как фактически существующая конкретная юридическая система какой-то страны (даже наиболее развитой в демократическом и правовом отношениях), а как известный идеал, модель, теоретический образ.
К этому идеалу некоторые национальные системы попили на довольно близкую дистанцию. В национальном праве демократически развитых стран — таких, как Великобритания, Франция, США, Норвегия, Нидерланды, Швейцария, ряда других, — многие элементы, если не большинство, современного гуманистического права уже наличествуют, другие находятся близко, как говорится, "на подходе". Главное же, все эти элементы — и наличествующие, и представленные как идеал, некое обобщение, соответствуют логике общественного развития, отвечают требованиям нынешней ступени цивилизации и в своей совокупности, надо полагать, обрисовывают "правозаконность", или "современное право гражданского общества", — новую, наиболее высокую ступень развития права, непосредственно следующую за ступенью, на которой находятся в настоящее время многие страны, в том числе и ряд демократических, за "правом государства".