И здесь, при всем многообразии взглядов по рассматриваемому вопросу, необходимо с должной четкостью различать естественное право как: а) категорию методологического порядка и б) реальный факт социальной действительности.
Первый ракурс проблемы дан в этой главе (второй в той мере, в какой это окажется необходимым для рассмотрения позитивного права, — в следующей). Впрочем, указанное разграничение носит в какой-то степени условный характер, так как методологическое значение естественного права основано на его действительной роли как реального феномена в жизни общества.
Рассмотрение естественного права как методологической категории имеет для философского освещения правовых проблем принципиально важное значение. Оно привносит в науку именно то, что призвана дать методология, то есть наряду со специально-научными методами познания (математическими, социологическими и иными), прежде всего — общий подход к явлениям правовой действительности.
Философское видение правовых явлений — это и есть их рассмотрение под углом зрения естественного права.
Что же дает, на что ориентирует мысль такой, естественно-правовой, подход к явлениям правовой действительности?
Главное достоинство.
Основная ценность подхода к правовым явлениям с позиций естественного права заключается в том, что таким путем оказывается возможным выйти из замкнутого круга одних лишь юридических явлений и непосредственно с ними связанных (еще с "эпохи мононорм") феноменов — этики, религии и увидеть основы, точнее, быть может, предосновы права. Причем такие основы или предосновы, которые действительно имеют для законов, правосудия, всех юридических явлений определяющее, базисное значение.
Ведь человек, все люди, сообщества людей живут в природных, социальных и иных сложившихся и потому "естественных" условиях своего бытия, которые являются для них твердыми, естественно-императивными и которые с этой, естественной, стороны объясняют, обосновывают, оправдывают их поведение, поступки и, следовательно, могут быть обозначены словом "право" в указанном ранее широком значении, то есть в значении признаваемой в данном обществе, его практической жизни обоснованности, оправданности свободы (возможности) определенного поведения людей. По сути дела, широкое видение права, которое взято за основу в этой книге, и рассмотрение права в качестве "естественного" — две вещи совпадающие, в принципе однозначные.
Весьма знаменательно, что даже с позиций современной этологии — науки о поведении ("нравах" и "обычаях") животных — одно из основных достижений цивилизации — демократия "родится из естественного права"[20] (естественного права! — так прямо и говорят специалисты в области естественных наук) — выражает и требования разума, и императивы врожденных инстинктивных программ поведения — "желание быть свободным, потребность иметь собственность"[21].
Таким образом, суть идеи естественного права заключается в том, что наряду с правом, созданным людьми и выраженным в законах (напомню — именуемым "позитивным правом", или, если воспользоваться иной терминологией, — "положительным правом"), существует естественное право — сумма требований, в своей исходной основе рожденных непосредственно, без какого-либо людского участия, самой натуральной жизнью общества, "природой", "естеством" человеческого бытия, объективными условиями жизнедеятельности, естественным ходом вещей. К числу таких требований относятся, например, право на эквивалент в хозяйственных делах, право первенства, право старшинства, право народов на определение своей судьбы и т. д.
Именно здесь, в идее естественного права, и находит выражение жесткая (и с этой точки зрения — вполне природная, естественная) зависимость права от внешних факторов, от всего того, что образует человеческое бытие, в том числе и от "экономического базиса", как считал Маркс и ныне считают его приверженцы, и от разумных начал нашей жизни, с которыми, как мы увидим, связана сама суть человеческого бытия — свобода людей.
В духовно-интеллектуальной жизни общества нередко случается, что положения, продиктованные упомянутыми естественными требованиями, а значит, — здравым смыслом и наукой, попадают в орбиту идеологии, этико-религиозных верований, философских систем. Это и случилось, как свидетельствует история духовно-интеллектуальной жизни людей, с положениями о естественном праве. Они получали подчас сугубо этико-религиозную трактовку, особую интерпретацию с точки зрения той или иной философской системы. Некоторым мыслителям виделись в них проявления религиозных, божественных начал или же духа, принципов идеальной жизни (такая трактовка, возможно, и предопределяет отрицательное отношение к идее естественного права некоторых авторов[22]). Или — такие же особенности, которые характерны для позитивного права, то есть построение в виде некой, наподобие юридической, "системы норм", будто бы параллельной системе норм позитивного права (и якобы превосходящей последнюю по своей силе в жизненной практике). И в этом отношении прав Ю. Хабермас, который стремится избежать того, чтобы "приходилось укоренять права людей в неком фиктивном естественном состоянии"[23].
22
По мнению В.Я, Кудрявцева, "на привычной для нас материалистической почве трудно возродить идеи естественного права" (см.: Кудрявцев В.Н. О правопонимании и законности. Государство и право. 1994. № 3. С. 7).
Не из таких ли представлений о естественном праве исходили специалисты, которые на завершающем этапе, непосредственно перед референдумом, отрабатывали и редактировали текст Конституции Российской Федерации и в ходе такой отработки и редактирования из него исключили формулировки, отражающие естественно-правовое видение прав человека (в том числе — что особенно прискорбно — формулировку о частной собственности как естественном праве человека)?