Августин принял положение Платона о существовании бестелесных идей ("сущностей"). Но Августину не импонировал комплекс идей как составляющий, по Платону, особый мир, столь же вечный, как и материя, и, подобно материи, подчиненный Мировой Душе. Августин снял грань, отделявшую мир идей от Мировой Души, и включил в религиозный Абсолют все платоновские идеи. Он заявил, что идеи Платона - "это мысли творца перед актом творения".
Каковы же атрибуты Бога? Не все атрибуты Бога уловимы чувствами или разумом, но некоторые из них, считал он, можно назвать. Раз есть "мысли Творца", что подтверждается целесообразностью устройств живых существ, то значит, источник их творения - Всемогущая Личность, Всесильное Существо. "Личность" (или "Существо") при этом не имеют прямой аналогии в природном мире, это, скорее, метафора для лучшего понимания акта творения. Творение же перманентно, оно не имеет начала, не будет иметь конца; оно есть непрерывная, бесконечная серия актов. Кроме того, Богу присуща бестелесность, невещественность. Бог имеет еще такие атрибуты, как бесконечность в пространстве. Бог есть Воля. Бог есть высшее Благо. Посредством своей Воли, нацеленной на Благо, Бог создает все предметы природы, все души людей и такие бестелесные существа, как ангелы. Если Бог, пишет он, "отнимет от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так же не будет, как не было прежде, чем они были созданы".
Августин обосновывает креационизм, т. е. положение о творении природы и материи Богом. Бог сотворил их "из ничего", исключительно по своей воле. "Откуда взялась бы эта материя, не созданная тобою, а между тем послужившая материалом для твоего творчества?" - спрашивает он, обращаясь к Всевышнему, и отвечает: "Допущением такой материи неизбежно ограничивалось бы твое всемогущество... До творения твоего ничего не было, кроме тебя, и... все существующее зависит от твоего бытия" ("Антология мировой философии". В 4-х т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 585).
В теоцентризме Августина многое оказалось новым. Главное - он конкретизировал религиозное представление о Боге, наполнил, насколько тогда это было возможным, данное понятие философским содержанием, передвинув "личностное" к "трансцендентному", к философскому Абсолюту.
Всемогущество божества было доведено Августином до фатализма, предопределенности действий и судьбы людей. Все делается по воле Бога. Имея в виду Бога и благодаря его за свою судьбу, он писал в "Исповеди": "Не мать моя, не кормилицы мои питали меня сосцами своими, но Ты чрез них подавал мне, младенцу, пищу детскую, по закону природы, Тобою ей предначертанному, и по богатству щедрот Твоих, которыми ты облагодетельствовал все твари по мере их потребностей" (там же. С. 584).
Одним из атрибутов Бога является вечность, трактуемая как неизменность. Августин говорил о трудности понимания вопроса о сущности времени: "Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняясь; но, как скоро хочу дать ответ об этом, я становлюсь совершенно в тупик" (там же. С. 586).
Бесспорно, вещи находятся во времени; они изменяются, и время есть мера их изменений. Сотворив природу и вещи, Бог сотворил и время. Но задумаемся: прошлое не обладает действительным существованием, его уже нет; будущего тоже не существует, его еще нет; настоящее же - ускользающее, оно есть миг. Прошлое связано с памятью, будущее - с надеждой, настоящее - с непосредственным созерцанием; иначе говоря, все они в душе, они субъективны. Правильнее считать, что есть настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Бог же в отличие от предметов природы существует вне времени; в нем нет никакого "раньше" и "позже", а только вечное настоящее; в нем постоянное "теперь", статичная абсолютная вечность. Итак, по Августину, время характерно для конечных вещей, вечность - для Бога. Человек как тело смертен, но духовно способен приобщиться к Богу, к вечности.
Творение Богом вещей и человека предполагает наличие в нем идей и сотворенной им же материи. Но все вещи и люди оказываются несовершенными копиями божественных идей. Но все веши и люди оказываются несовершенными копиями божественных идей. Вещи и люди стремятся к идеальному, а поскольку они отягощены материальным, то достичь идеального состояния не способны.
Говоря о предопределенности Богом судьбы людей (и это было отмечено выше), Августин поставил проблему свободы воли. Воля может направляться разумом, но может иметь место и рассогласование воли и разума; выбор воли, т.е. действий человека, может быть иррациональным, не согласующимся с разумным пониманием. Человек свободен, когда воля направляет его действия к добру, к выполнению божественных заповедей, принятых "сердцем" и разумом; нужны усилия воли для утверждения в благодати. Свободы нет, когда воля или разум стремятся к возвышению над людьми, над Богом, когда они не согласуемы с волей Бога. Августин призывал к неустанному поиску божественной истины, к твердой воле для достижения этой цели; сам поиск должен быть страстным, эмоциональным; познание Бога и любовь к нему должны быть неразрывно связаны между собой.
Августин выдвигал положение: познай Бога и собственную душу; Бога через душу, душу - через Бога. Углубление в себя есть путь к Богу. Чем лучше человек познает самого себя, тем ближе он становится к Богу (хотя конечного рубежа достичь в принципе невозможно). Одно из больших препятствий на этом пути - отсутствие полной искренности перед самим собой и перед Богом. Он обнаружил в "Исповеди", что, стремясь к правдивости, к искренности, он все-таки не в силах постоянно быть искренним перед собой и Богом и склонен обманывать даже самого себя и Бога. Установив это, Августин указал, что понимание данного обстоятельства, как ничто другое, свидетельствует о подлинной реальности самого себя. И он формирует тезис: "Я ошибаюсь (обманываю себя), следовательно, я существую". Обман, однако, можно в конце концов преодолеть - в минуты прозрений, в подчинении собственной воли воле Бога.
В истории человечества Августин замечает изменения к лучшему: все больше людей желает нравственного самоусовершенствования. Такие изменения происходят в результате борьбы двух градов: града Божьего и града Земного. Второй град создан тоже по идее Бога, но у людей, составляющих этот град, имеются особые цели. Августин пишет: "Существовало всегда не более как два рода человеческого общения, которые мы, следуя Писаниям своим, справедливо можем называть двумя градами. Один из них составляется из людей, желающих жить в мире своего рода по плоти; другой - из желающих жить также по духу... Итак, два града созданы двумя родами любви: земной - любовью к себе, доведенною до презрения к Богу, и небесной - любовью к Богу, доведенною до презрения к самому себе. Первый затем полагает славу свою в самом себе, последний - в Господе" ("О граде Божием"// "Антология мировой философии". Т. 1. Ч. 2. С. 602). Град земной - это мир себялюбцев, мир зла, в нем господствует похоть, "управляющая и правителями его, и подчиненными ему народами". Само государство оказывается "великой разбойничьей организацией". Град Божий - это мир добра, где "по любви служат взаимно друг другу и предстоятели, руководя, и подчиненные, повинуясь". Церковь является представителем Божьего града на Земле, ее власть выше светской власти, а потому монархи должны быть в подчинении у церкви. Августин делает попытку дать обзор истории всего человечества. История (Бог) ведет к тому, что силы света постепенно одолевают силы тьмы. Но процесс этот бесконечен. Совершенное, идеальное государство осуществить невозможно.