Общим у этой религии с религией красоты является идеальность природного, которое подчинено духовному, и бог познается как дух для себя, как дух, чьи определения разумны, нравственны. Но в религии красоты бог имеет еще и особенное содержание, или он есть нравственная сила лишь в явлении красоты, следовательно, в таком явлении, которое происходит еще в чувственном материале, на почве чувственного материала, материала представления: эта почва еще не есть мысль. Необходимость восхождения к религии возвышенного заключается в том, что особенные духовные и нравственные силы из обособленности соединяются в одно - духовное - единство. Истиной особенного является всеобщее единство, конкретное в себе, поскольку оно содержит в себе особенное, но содержит его так, что в своей сущности выступает как субъективность.
Для этой разумности, которая выступает как субъективность, а именно по своему содержанию как всеобщая, а но форме [как] свободная, для чистой субъективности почвой является чистая мысль. Эта чистая субъективность изъята из природного, а тем самым из чувственного независимо от того, будь то внешняя чувственность или чувственное представление. Это духовное субъективное единство, и лишь оно заслуживает для нас имени бога.
Это субъективное единство есть не субстанция, а субъективное единство-, оно есть абсолютная сила, а природное выступает лишь как нечто положенное, идеальное, несамостоятельное. Это субъективное единство явлено не в природном материале, а в мысли; мысль есть способ его наличного бытия, его проявления.
Абсолютная сила имеет место также в индуистской религии, но главное здесь в том, что она конкретно определена в себе, таким образом, она есть абсолютная мудрость.
Разумные определения свободы, нравственные определения объединены в одно определение, в одну цель, и, таким образом, эта субъективность определяется как священное.
Нравственность, таким образом, определяет себя как священное.
Более высокая истина субъективности бога - это не определение прекрасного, где содержимое, абсолютное содержание выступает в виде внеположных друг другу особенностей, а определение священного, и отношение обоих определений подобно отношению животного к человеку: животные имеют особенный характер, а характер всеобщности свойствен человеку, нравственная разумность свободы и для себя сущее единство этой разумности есть истинная субъективность, определяющаяся в самой себе, Это - мудрость и святость. Содержание греческих богов, нравственные силы не святы, потому что они особенные, ограниченные.
А. Общее определение понятия
Абсолютное, бог, определено как единая субъективность, чистая и тем самым в себе всеобщая субъективность, или, наоборот, субъективность, которая является в себе всеобщей, может быть только одна. Единство бога
в том и состоит, что существует сознание о боге как об одном. Дело не в том, чтобы обнаружилось единство в себе, чтобы единство легло в основание, как в индуистской и китайской религиях, ибо бог не положен как бесконечная субъективность, если его единство есть лишь в себе, а не сознается, не выступает для сознания как субъективность.
Бога теперь знают как Единого, а не как Единое, как в пантеизме. Таким образом, исчезает непосредственно природный образ, подобно тому как еще в религии парсов бог выступал в образе света. Религия теперь положена как религия духа, но только в своей основе, только на своей собственной почве, на почве мысли. Это единство бога содержит в себе единую, а тем самым абсолютную силу-, в ней снято все внешнее, а тем самым чувственность, чувственная форма, образ. Бог здесь лишен облика, он не соответствует никакому внешнему чувственному образу; безобразный, он не существует для чувственного представления, [он] существует только для мысли. Бесконечная субъективность есть субъективность мыслящая, и, как мыслящая, она есть только для мысли.
а) Бог определен как абсолютная сила, которая есть мудрость. Сила, выступающая в качестве мудрости, прежде всего рефлектирована в себя как субъект-, эта рефлексия в себя, это самоопределение силы есть совершенно абстрактное, всеобщее самоопределение, которое еще себя в себе не обособляет; [эта] определенность есть лишь определенность вообще. Эта в себе не различенная субъективность служит причиной того, что бог определен как Единый. Всякое обособление потонуло в нем. Поэтому природные вещи, определенные, обособленные в качестве мира в их непосредственности, уже сами по себе не имеют значения. Самостоятелен лишь Единый, все другое только положенное - произошло из Единого, ибо Единый есть абстрактная субъективность и все другое не самостоятельно по отношению к нему.