Женщины очень часто сталкиваются с внутренним конфликтом между истинными индивидуальными желаниями и сформированными общественным давлением. Например, действительно ли она «хочет замуж и рожать», или же она «хочет» потому что с детства ей навязывали эту роль, и пресловутое в РФ «часики то тикают» нагнетает тревогу и создает ощущение неполноценности у женщин? Что если бы девочкам с детства говорили, что она может рожать — а может не рожать, может выходить замуж — а может не выходить, может быть сильной и преуспеть в бизнесе, IT, или любой другой сфере?
Так называемый радикальный феминизм говорит, что равные права это хорошо, но если мы действительно хотим гендерного равенства, то нужны коренные изменения в культуре и обществе, полная деконструкция идей, на которых оно основано. Здесь феминистическая философия использует метод философии Жака Дерриды (фр. Jacques Derrida), где деконструкция это не разрушение в смысле отвержения или запрета, а осмысление составных частей текста, идеи, феномена, рассмотрение их в разном контексте, что позволяет разрушить стереотипы и по-новому взглянуть на явление, феномен, текст и т. д. Таким образом, слово «радикальный» часто неверно используют в отношении феминизма. Радикальные феминистки это не те, кто пытается избавиться от мужчин, что-то разрушить в физическом смысле и т. п. Но это исследователи, предлагающий по-новому взглянуть на культуру.
Идеи Дерриды привели философию феминизма к большему осмыслению языка, как главного смыслообразующего начала в культуре. То, как мы говорим, часто формирует наши взгляды и убеждения, как в примере выше о мизогинии и мизандрии. Большинство слов в европейских и славянских языках не является гендерно нейтральными, а имеют мужской или женский род. При наименовании происходит «секс-маркировка» (sex marking) — термин введенный Мэрилин Фрай (Marilyn Frye). Такие важные и общие понятия как «человек», или в английском «man», относятся скорее к мужскому полу и не могут считаться гендерно-нейтральными, потому что при их упоминании чаще представляют мужчин, и женщины становятся как бы психологически невидимы. Европейский язык так построен, что мужское противопоставлено с женским, и женское часто пассивно, хуже и проигрывает. Это закрепляет сексизм и поддерживает мужские привилегии. А может приводить и к более серьезным последствиям, как например, сексистский миф о том, что «женское „нет“ означает „да“», являющийся серьезной предпосылкой того, чтобы мужчина не услышал отказ женщины от вступления в половой акт, и совершил насилие. Поэтому задачей феминистической философии было создать женский язык, который бы освободил женщину от навязанной культурной позиции, и дал возможность лучше понимать и описывать свой опыт и свои специфические переживания.
Например, даже само описание секса построено на мужских особенностях. Так, понятие «прелюдия», очень важная часть для сексуальности женщин, в самом своем названии подразумевает меньшую значимость и то, что в принципе можно пропустить, так как это только вступление к основной — оргазму мужчины. И в силу такой закрепленности в языке, многие женщины сами невольно отказываются и мало уделяют внимание столько важному для них периоду сексуального контакта, и начинают больше забоится о мужском удовольствии, чем о собственном. Или в понятии «изнасилование», по мнению Катарины Маккиннон и Салли Хаслангер (англ. Catharine MacKinnon and Sally Haslanger), подразумевается что в сексе якобы есть некий приемлемый и допустимый уровень силы, традиционного гендерно-мужского атрибута.
В философии феминизма изучались женские тексты и специфика языка женщины, были попытки создать полностью женский язык. Одним из вариантов преодоления мужского сексизма в языке стало распространение феминативов — однокоренных к мужском слов женского рода для обозначения профессии, места жительства, социальной принадлежности и т. д. Например, привычные нам студент-студентка, писатель-писательница. Или же неологизмы: доктор-докторка, автор-авторка, и т. д. На определенном этапе использование феминативов является важным для самосознания женщин, однако в настоящее время некоторыми феминистскими, и не только, авторами этот подход критикуется, так как не всегда способствует гендерной нейтральности языка, а порой парадоксально закрепляет сексизм.