Я считаю, что благоговение, космический страх и квазирелигиозные переживания - редкие спутники сверхъестественной хоррор-фантастики. Они могут встречаться в некоторых работах Чарльза Уильямса, где они являются хорошими чертами. Но в большей части литературы ужасов они не вызываются и не пытаются вызываться. Приверженность Лавкрафта космическому страху как определяющей характеристике литературы ужасов, по сути, выглядит как установка его предпочтения одного типа благотворных черт в качестве критерия принадлежности к жанру; то есть Лавкрафт путает то, что он считает уровнем высоких достижений в жанре, с тем, что определяет жанр.
Акцент Лавкрафта на космическом страхе и благоговении вполне подходит к таким произведениям, как "Ивы" Алджернона Блэквуда, ведь в этом рассказе чувства благоговения и космической интуиции выражены напрямую. Неудивительно, что Лавкрафт считает его одним из величайших рассказов о сверхъестественном ужасе. И это так, отчасти по причинам, которые приводит Лавкрафт. Однако то, что делает эту историю ужаса особенно достойной похвалы, не должно рассматриваться как обязательное требование к любому произведению в этом жанре.
Более того, если это верно, то это сразу же сказывается на том, что Лавкрафт говорит о притягательности жанра для своей аудитории. Ведь если благоговение не является общим эффектом жанра, то привлекательность жанра в целом - за исключением тех его образцов, в которых речь идет о космическом страхе, - не может быть объяснена ссылкой на него. Понятия космического страха, благоговения и квазирелигиозного чувства, таким образом, не являются достаточно всеобъемлющими или общими, чтобы охватить то, что привлекает в обычных проявлениях жанра. Они не разрешают парадокс ужаса в типичном случае.
Космический страх может иметь отношение к объяснению того, почему некоторые произведения ужасов привлекают свою аудиторию (хотя, как я подозреваю, не так много произведений, как имеет в виду Лавкрафт); но он не является достаточно фундаментальным, чтобы объяснить привлекательность ужасов в целом. Этот момент может быть непонятен при чтении Лавкрафта, поскольку, согласно его предполагаемой классификационной схеме вещей, жанр идентифицируется, но как только мы увидим, что классификационная схема Лавкрафта на самом деле представляет собой скрытое предпочтение одного вида (возможно) особенно похвального, ужасающего эффекта, мы заметим, что космический страх - это особый источник интереса, встречающийся только в некоторых произведениях ужасов, и что он не настолько распространен, чтобы объяснить общее увлечение жанром.
Аналогия между нашей реакцией на ужас и религиозным чувством, а также ссылка на некие инстинктивные чувства - особенно в плане того, что отсутствует или отрицается в материалистической или позитивистской культуре, - встречается не только у Лавкрафта, но часто упоминается и в других описаниях ужаса. Мы не можем обсуждать все способы, с помощью которых эти факторы используются в объяснении ужаса. Но сейчас некоторые замечания об ограничениях, связанных с обращением к этим понятиям, могут быть полезны.
Во-первых, опыт сверхъестественного ужаса в искусстве часто аналогизируется с религиозным опытом. Можно предположить, что если бы эта аналогия была убедительной, то стремление к ужасу в искусстве было бы не более непонятным, чем стремление к религиозному опыту, со всеми вытекающими отсюда издержками. Возможно, и то, и другое удовлетворяет инстинктивную убежденность в чем-то, выходящем за рамки наших обычных представлений; возможно, стимулирование этой убежденности стоит всех неприятностей и тревог, которые оно может повлечь за собой - особенно, можно добавить, в материалистические и/или позитивистские времена.
Здесь есть много существенных претензий, обсуждение которых вывело бы нас за рамки этой книги. Однако от многих из них можно вполне обоснованно уклониться, просто задавшись вопросом, насколько уместна аналогия между переживанием арт-хоррора и религиозным опытом. Ведь если это не так, то объяснения теряют смысл, независимо от того, какова правда о наших инстинктивных стремлениях (если они у нас есть).