Однако, если вы склонны к подобной форме анализа, можно попытаться исправить ситуацию, смягчив требования, согласно которым такие фигуры должны воплощать исполнение желаний, имеющих сексуальную природу. В качестве католического жеста можно утверждать, что эти фигуры могут также проявлять подавленные тревоги (а не неустранимые желания), которые, в свою очередь, могут быть не только сексуальными по своей природе. Что касается кошмара, то Джон Мак утверждает, что жесткая фрейдистская позиция слишком узка и что "анализ кошмара регулярно приводит нас к самым ранним, глубоким и неизбежным тревогам и конфликтам, которым подвержены человеческие существа: к агрессии, связанной с разрушением, кастрацией, разлукой и оставлением, пожиранием и пожиранием, страхом потери идентичности и слияния с матерью". Расширение диапазона того, что может быть выражено из того, что подавляется таким образом, очевидно, расширяет сферу применения психоаналитической модели. Ужасные существа и их поступки не обязательно должны быть отнесены к проявлению только сексуальных желаний, но могут быть связаны с целым спектром репрессий: с тревогами и инфантильными фантазиями, а также с сексуальными желаниями. Так, недавняя популярность телекинетической мерзости в таких фильмах и романах, как "Экзорцист", "Кэрри", "Ярость" и "Патрик", может быть объяснена как удовлетворение инфантильной убежденности в неограниченной силе подавленного гнева - веры во всемогущество мысли - при одновременном костюмировании этого. Подавленная фантазия под драпировкой ужаса.
То есть читатель воспринимает Кэрри во всей ее неудержимой ярости как монстра в то самое время, когда Кэрри реализует или воплощает в жизнь инфантильную фантазию о мести, в которой, что очень удобно, внешность может убить. Как монстр, Кэрри ужасает; но в то же время она дает возможность проявиться фантазии о чувстве вины - одной из тех, что окрашены тревогой. Таким образом, ужасающий аспект Кэрри позволяет реализовать более глубокое удовольствие - проявление инфантильного заблуждения о всемогуществе воли.
Очевидно, что чем больше подавленных психических источников - помимо подавленных сексуальных желаний - аналитик рассматривает как перспективы для скрытого (и предположительно удовлетворенного) проявления, тем больше фигур ужаса он сможет объяснить таким образом. Если эта гипотеза окажется успешной, каждая фигура ужаса будет связана с какой-то инфантильной тревогой, фантазией, желанием (сексуальным или иным), травмой и так далее. Кроме того, предполагается, что проявление любой формы подавленного материала доставляет удовольствие и что ужасающий аспект монстров - это плата за снятие или освобождение этого подавления.
Тем не менее, я задаюсь вопросом, все ли монстры в фантастике ужасов могут быть связаны с репрессированной тематикой таким образом. Как мы видели при обсуждении способов конструирования монстров, существуют определенные рутинные манипуляции, которые могут быть произведены с культурными категориями, что приводит к появлению того, что я ранее назвал ужасными существами. Ужасающие существа, то есть, похоже, могут быть получены в результате того, что можно считать почти формальными операциями над культурными категориями.
Возьмите голову насекомого, наденьте ее на человеческий торс, добавьте перепончатые лапы - и вы получите монстра; он может наводить ужас, если поместить его в подходящую драматическую структуру, даже если он не пытается никого съесть или похитить. Мне не ясно, что монстры, созданные таким образом, обязательно должны затрагивать какие-то детские травмы, подавленные желания или тревоги.
Или, например, массовый вид насекомых - за исключением, возможно, бабочек и божьих коровок - наделите их интеллектом, вкусом к "большой игре" и поставьте их на марш, и вы, вероятно, только что создали антагонистов для фантастики ужасов. Но, опять же, в противовес расширенной психоаналитической гипотезе, представленной в абзаце перед предыдущим, не очевидно, что символизм этих монстров будет иметь какое-либо психоаналитическое значение в контексте обсуждаемой фантастики. Я также не просто выдумываю контрпримеры; монстры, требующие психоаналитического анализа - даже в том расширенном виде, который мы сейчас рассматриваем, - широко распространены в фантастике ужасов.